турки на пароме
Недавно ехала на пароме. Паром вез в Стамбул гигантские фуры. Мне рядом с
такой даже идти страшно: того гляди не заметит, наедет, раздавит как букашку. Сорок
фур на корабле. Две грузовые палубы. На пароме путешествовала наша группа
журналистов и писателей. А рядом с нами жили и работали разрозненные по одному
и, похоже, слабо друг с другом знакомые водители. Часть наши, часть турки. Турок
даже больше почему-то. И все такие молодые, чернобровые, спортивные,
подтянутые. Но держатся особняком. К нашим девушкам и старушкам не подходят. Но
смотрят. От этого еще тоскливее на пароме. Когда ни выйдешь на палубу любоваться
морскими видами через пару минут замечаешь, что где-то палубой выше стоит
турок и смотрит на тебя. Отдыхает молодой красивый стройный. Или два турка мимо
идут. Или ты идешь заглянешь в иллюминатор а там турок штаны переодевает. Всегда!
Сколько раз ни заглядывала, случайно, конечно, в иллюминатор там обязательно
был мужик неодетый. Жарко! Сентябрь! Считай лето! А внутри парома лабиринт. Чтобы
до своей каюты добраться, надо два раза завернуть. Так казалось сначала. В
последний день четвертый я уже научилась добираться по прямой до каюты
8050. Хотя! Все равно по палубе быстрее находила в этом было больше смысла: и
поиск и прогулка. С одной стороны белых ящиков со спасательными жилетами нет. То
есть, есть, но не те. На "моих" ящиках с жилетами должно быть написано 20 штук и
16 штук. А дальше лестница вверх на 9 палубу. И двойная дверь. Если в нее войти
ближайшая каюта 8050, моя. А войти непросто: дверь наружная железная очень тяжелая, хоть и белая. А внутри
еще темная дубовая с маленьким иллюминатором. И вот я как-то бегу ищу свои
спасательные жилеты. Ищу лесенку. Ветер поднялся. Я в платье. Юбка улетает.
Волосы во все стороны. Открываю железную дверь, открываю деревянную и даже ногу
в итальянской босоножке уже просунула внутрь на паром! А тут двери обе начинают
меня выпихивать. Возвращаю ногу на палубу. И опять двери толкаю, теперь уже
держу крепко. Опять волосы и юбка улетает. Но уже захожу в тепло. А в коридоре
турок. Стоит в телефон смотрит. И на меня тоже. Я уже его видела на этом месте
внутри лабиринта. Я смущаюсь и бегу вперед. И тут же понимаю, что прибежала к
открытой двери каюты 8044. А это скорее всего каюта 8044, где турок-водитель,
молодой, красивый, стройный, - живет. Ой! Тут он подпрыгивает ко мне и
показывает в другую сторону. На мою каюту номер 8050. То есть, знает молодой
красивый стройный, где живу я. А всех селят по двое. Я с поэтессой Жанной, она
чуть-чуть старше моей мамы. Джакома под контролем. И вообще как можно что-то с
турком затеять, если ты находишься внутри группы писателей и журналистов? Совершенно
никак! На самом деле смотреть на них интересно, но ничего толкового с турком
получиться не может. Ни у меня, ни у моих подруг никогда не получалось. Но
взгляды турецкие были ух! Даже почувствовала себя в какой-то момент
разряженным телефоном. Которому нужна розетка. Разряженный телефон, надо
подключить его в розетку. К сети. Розеток вокруг полным-полно. Но только через
взгляды удалось подзарядиться. Хорошо быстро на родину вернулась, домой.
такой даже идти страшно: того гляди не заметит, наедет, раздавит как букашку. Сорок
фур на корабле. Две грузовые палубы. На пароме путешествовала наша группа
журналистов и писателей. А рядом с нами жили и работали разрозненные по одному
и, похоже, слабо друг с другом знакомые водители. Часть наши, часть турки. Турок
даже больше почему-то. И все такие молодые, чернобровые, спортивные,
подтянутые. Но держатся особняком. К нашим девушкам и старушкам не подходят. Но
смотрят. От этого еще тоскливее на пароме. Когда ни выйдешь на палубу любоваться
морскими видами через пару минут замечаешь, что где-то палубой выше стоит
турок и смотрит на тебя. Отдыхает молодой красивый стройный. Или два турка мимо
идут. Или ты идешь заглянешь в иллюминатор а там турок штаны переодевает. Всегда!
Сколько раз ни заглядывала, случайно, конечно, в иллюминатор там обязательно
был мужик неодетый. Жарко! Сентябрь! Считай лето! А внутри парома лабиринт. Чтобы
до своей каюты добраться, надо два раза завернуть. Так казалось сначала. В
последний день четвертый я уже научилась добираться по прямой до каюты
8050. Хотя! Все равно по палубе быстрее находила в этом было больше смысла: и
поиск и прогулка. С одной стороны белых ящиков со спасательными жилетами нет. То
есть, есть, но не те. На "моих" ящиках с жилетами должно быть написано 20 штук и
16 штук. А дальше лестница вверх на 9 палубу. И двойная дверь. Если в нее войти
ближайшая каюта 8050, моя. А войти непросто: дверь наружная железная очень тяжелая, хоть и белая. А внутри
еще темная дубовая с маленьким иллюминатором. И вот я как-то бегу ищу свои
спасательные жилеты. Ищу лесенку. Ветер поднялся. Я в платье. Юбка улетает.
Волосы во все стороны. Открываю железную дверь, открываю деревянную и даже ногу
в итальянской босоножке уже просунула внутрь на паром! А тут двери обе начинают
меня выпихивать. Возвращаю ногу на палубу. И опять двери толкаю, теперь уже
держу крепко. Опять волосы и юбка улетает. Но уже захожу в тепло. А в коридоре
турок. Стоит в телефон смотрит. И на меня тоже. Я уже его видела на этом месте
внутри лабиринта. Я смущаюсь и бегу вперед. И тут же понимаю, что прибежала к
открытой двери каюты 8044. А это скорее всего каюта 8044, где турок-водитель,
молодой, красивый, стройный, - живет. Ой! Тут он подпрыгивает ко мне и
показывает в другую сторону. На мою каюту номер 8050. То есть, знает молодой
красивый стройный, где живу я. А всех селят по двое. Я с поэтессой Жанной, она
чуть-чуть старше моей мамы. Джакома под контролем. И вообще как можно что-то с
турком затеять, если ты находишься внутри группы писателей и журналистов? Совершенно
никак! На самом деле смотреть на них интересно, но ничего толкового с турком
получиться не может. Ни у меня, ни у моих подруг никогда не получалось. Но
взгляды турецкие были ух! Даже почувствовала себя в какой-то момент
разряженным телефоном. Которому нужна розетка. Разряженный телефон, надо
подключить его в розетку. К сети. Розеток вокруг полным-полно. Но только через
взгляды удалось подзарядиться. Хорошо быстро на родину вернулась, домой.
