Неоконченные письма 05
Будь
внимателен и осторожен! Не спеши! Не пугайся! Ты умер!
Пойми это и не прилепляйся к тому, что ушло,
не береди чувства, не давай им разыграться и поглотить тебя. В страшные места
могут увлечь нас волны переживаний.
Соберись и
гляди вокруг внимательным и добрым взглядом.
Повиснет Свет
перед тобой, как яркий мираж, играющий и слепящий.
Внутри Света услышишь громы, будто закрываются,
захлопываясь с грохотом тысячи гигантских ладоней.
Это звуки
последней Сути. Не пугайся!
Ничего не
может тебе повредить, потому что тебя - нет! Поэтому ты можешь стать тем, чем
захочешь. Стань этим Звуком, откликнись на него.
Эти миражи -
ты сам!
Тот, кого нет,
заключает в себе ничего и все!
Если ты не
узнаешь, не откликнешься на видения и звуки, не углядишь в них себя и свое -
обуяет страх!
Почему
вспоминаются эти строки и обретают совершенно иной смысл, когда ветер всю ночь
яростно перебирает жесть на крышах, и не спиться, а радио, смакуя убогие тексты блатного шансона, переходит вдруг на
цифры, и навязывая такую - же убогую рекламу просит оставаться на волне, не
выходить из дома, и обязательно звонить или отправлять СМС участвуя в
голосовании, призом которого будет вечер, проведенный с вылепленной на "фабрике
звезд" "Звездой", или передавать кому-то там привет. Развлечения ночи...
Думаешь
лениво - "Вот ведь же, сука какая, скомканная штука, завалились, забились все,
словно мыши, в какую-то сильно зажеванную складку потертой, бесформенной,
видавшей виды вещицы, которую называют важно, между собой - Жизнь... Может просто
скомкалась она случайно, жизнь эта, а мы тут уже расположились, мебелишку
кой-какую расставили, матрасик в уголок, стулья времен Фанни Каплан, порядок
вроде даже навели, завели привычки всякие, например, ходить по субботам в гости
или в театр, или водки пожрать в одно рыло. Как карта ляжет... Не то, совсем не
то, какая - то ненастоящая, слизанная откуда-то жизнь с сериальными радостями и
проблемами.. НЕЖИВАЯ И рано или поздно, но придется уходить"..... Главное прибраться за собой. Не оставлять грязи.
Настало время
все разгладить. Пройтись утюгом, хорошо пройтись, с паром, вытряхнуть из
карманов обрывки бумажек с какими-то адресами и телефонами непонятно кого, клочки
индульгенций розданных когда-то бездумно,
расписки в любви, верности и дружбе, прочий скопившийся мусор, всякую
мелочь и наконец, просто подшить прокладку порядком истрепанную временем.
Потому, что
уже пора. Дальше уже нельзя не замечать, или делать вид, словно не
замечаешь того, что снег все медленнее падает в ладони, дождь медленнее
шелестит по мостовой и листьям деревьев, а люди все больше похожи становятся на
одиноких, серых, забытых улетевшей в теплые края стаей птиц. А деревья
деревья просто молчат под дождем, который кто-то придумал сегодня вместо тебя.
Но упрямо не замечаешь, бывает что и сопротивляешься, вяло
и неохотно, или просто делаешь вид, что занят безумно коллекционированием баб разных
национальностей, марок, пивных этикеток, презервативов известных брендов, хохломских
свистулек и узбекского фольклора на азербайджанском языке, старой немецкой
порнухи с таджикскими песнями. До тех пор пока все то, что копилось не рухнет
разом, не свалиться на плечи пытаясь раздавить и сравнять с землей.
Вот тогда и
случается, что невмочь одному пересилить беду, и отчаянье превращается в ребус, рядом с которым теорема Планка
детское развлечение. Вот именно тогда,
больше чем дышать хочется найти в старых
московских улочках и переулках тот самый ночной Синий Троллейбус и заскочить в
него на ходу. Ведь он где-то же бродит по городу, Синий Троллейбус.
Наверно, в
самую безнадежную, самую дождливую ночь шанс встретить этот троллейбус больше.
Он, как и раньше, плывет по ночным улицам и подбирает потерпевших крушенье людей.. Это их последнее убежище, их спасение. А вот я
не нахожу его на его вечном маршруте,
наверно я опоздал, или троллейбус просто еще не приехал. Может он сейчас на
Пресне или на Цветном, а я- на Трубной.
Окуджава. Он знал все про этот троллейбус.
Москва. Еще
сохранились старые улочки в центре. И я просто ищу этот Синий Троллейбус... Я
верю в него. Потому, что он есть. Ведь
есть для него пассажиры, я безошибочно узнаю их в людях, идущих по улицам
ночной Москвы, их немного, но они есть.
Я иду сквозь
улицы, переулки и скверы старой Москвы, через ее проспекты. Молчу, да и
чего кривляться-то перед самим собой? Ради чего? Я знаю про себя
почти все. Или я так думаю. Доброты в
моем молчанье нет, я устал, очень... А этот последний троллейбус, он все также
увозит людей, к которым я когда-то был близок, которым был близок я, мои друзья, мои враги, просто
случайные люди из прошлого. Он подбирает их. Но по-прежнему, он пока ускользает
от меня в ночной дымке старых московских улиц, на которых все еще не бывает по
ночам машин.
Возможно, что беда моя еще не настолько сильна, и не так велика
боль. А Троллейбус - он для тех, кто с острой болью. И поэтому я не встречаю
троллейбус.
Старые улицы
любого города забирают боль, она стихает, стихает, стихает, с каждым шагом
минутной стрелки на часах. Встает рассвет. Я возвращаюсь домой. И однажды утром,
случиться, взяв в руки горячую чашку кофе, я радостно, неожиданно вздрогну, увидав за окном, во дворе,
автомобиль, скрипку и собаку Кляксу. Может, это лучше, чем Синий Троллейбус.
Ах, да, еще,
обязательно, будет медленно кружась падать пушистый снег.
Было изменено: 23:27 21/05/2010.
внимателен и осторожен! Не спеши! Не пугайся! Ты умер!
Пойми это и не прилепляйся к тому, что ушло,
не береди чувства, не давай им разыграться и поглотить тебя. В страшные места
могут увлечь нас волны переживаний.
Соберись и
гляди вокруг внимательным и добрым взглядом.
Повиснет Свет
перед тобой, как яркий мираж, играющий и слепящий.
Внутри Света услышишь громы, будто закрываются,
захлопываясь с грохотом тысячи гигантских ладоней.
Это звуки
последней Сути. Не пугайся!
Ничего не
может тебе повредить, потому что тебя - нет! Поэтому ты можешь стать тем, чем
захочешь. Стань этим Звуком, откликнись на него.
Эти миражи -
ты сам!
Тот, кого нет,
заключает в себе ничего и все!
Если ты не
узнаешь, не откликнешься на видения и звуки, не углядишь в них себя и свое -
обуяет страх!
Почему
вспоминаются эти строки и обретают совершенно иной смысл, когда ветер всю ночь
яростно перебирает жесть на крышах, и не спиться, а радио, смакуя убогие тексты блатного шансона, переходит вдруг на
цифры, и навязывая такую - же убогую рекламу просит оставаться на волне, не
выходить из дома, и обязательно звонить или отправлять СМС участвуя в
голосовании, призом которого будет вечер, проведенный с вылепленной на "фабрике
звезд" "Звездой", или передавать кому-то там привет. Развлечения ночи...
Думаешь
лениво - "Вот ведь же, сука какая, скомканная штука, завалились, забились все,
словно мыши, в какую-то сильно зажеванную складку потертой, бесформенной,
видавшей виды вещицы, которую называют важно, между собой - Жизнь... Может просто
скомкалась она случайно, жизнь эта, а мы тут уже расположились, мебелишку
кой-какую расставили, матрасик в уголок, стулья времен Фанни Каплан, порядок
вроде даже навели, завели привычки всякие, например, ходить по субботам в гости
или в театр, или водки пожрать в одно рыло. Как карта ляжет... Не то, совсем не
то, какая - то ненастоящая, слизанная откуда-то жизнь с сериальными радостями и
проблемами.. НЕЖИВАЯ И рано или поздно, но придется уходить"..... Главное прибраться за собой. Не оставлять грязи.
Настало время
все разгладить. Пройтись утюгом, хорошо пройтись, с паром, вытряхнуть из
карманов обрывки бумажек с какими-то адресами и телефонами непонятно кого, клочки
индульгенций розданных когда-то бездумно,
расписки в любви, верности и дружбе, прочий скопившийся мусор, всякую
мелочь и наконец, просто подшить прокладку порядком истрепанную временем.
Потому, что
уже пора. Дальше уже нельзя не замечать, или делать вид, словно не
замечаешь того, что снег все медленнее падает в ладони, дождь медленнее
шелестит по мостовой и листьям деревьев, а люди все больше похожи становятся на
одиноких, серых, забытых улетевшей в теплые края стаей птиц. А деревья
деревья просто молчат под дождем, который кто-то придумал сегодня вместо тебя.
Но упрямо не замечаешь, бывает что и сопротивляешься, вяло
и неохотно, или просто делаешь вид, что занят безумно коллекционированием баб разных
национальностей, марок, пивных этикеток, презервативов известных брендов, хохломских
свистулек и узбекского фольклора на азербайджанском языке, старой немецкой
порнухи с таджикскими песнями. До тех пор пока все то, что копилось не рухнет
разом, не свалиться на плечи пытаясь раздавить и сравнять с землей.
Вот тогда и
случается, что невмочь одному пересилить беду, и отчаянье превращается в ребус, рядом с которым теорема Планка
детское развлечение. Вот именно тогда,
больше чем дышать хочется найти в старых
московских улочках и переулках тот самый ночной Синий Троллейбус и заскочить в
него на ходу. Ведь он где-то же бродит по городу, Синий Троллейбус.
Наверно, в
самую безнадежную, самую дождливую ночь шанс встретить этот троллейбус больше.
Он, как и раньше, плывет по ночным улицам и подбирает потерпевших крушенье людей.. Это их последнее убежище, их спасение. А вот я
не нахожу его на его вечном маршруте,
наверно я опоздал, или троллейбус просто еще не приехал. Может он сейчас на
Пресне или на Цветном, а я- на Трубной.
Окуджава. Он знал все про этот троллейбус.
Москва. Еще
сохранились старые улочки в центре. И я просто ищу этот Синий Троллейбус... Я
верю в него. Потому, что он есть. Ведь
есть для него пассажиры, я безошибочно узнаю их в людях, идущих по улицам
ночной Москвы, их немного, но они есть.
Я иду сквозь
улицы, переулки и скверы старой Москвы, через ее проспекты. Молчу, да и
чего кривляться-то перед самим собой? Ради чего? Я знаю про себя
почти все. Или я так думаю. Доброты в
моем молчанье нет, я устал, очень... А этот последний троллейбус, он все также
увозит людей, к которым я когда-то был близок, которым был близок я, мои друзья, мои враги, просто
случайные люди из прошлого. Он подбирает их. Но по-прежнему, он пока ускользает
от меня в ночной дымке старых московских улиц, на которых все еще не бывает по
ночам машин.
Возможно, что беда моя еще не настолько сильна, и не так велика
боль. А Троллейбус - он для тех, кто с острой болью. И поэтому я не встречаю
троллейбус.
Старые улицы
любого города забирают боль, она стихает, стихает, стихает, с каждым шагом
минутной стрелки на часах. Встает рассвет. Я возвращаюсь домой. И однажды утром,
случиться, взяв в руки горячую чашку кофе, я радостно, неожиданно вздрогну, увидав за окном, во дворе,
автомобиль, скрипку и собаку Кляксу. Может, это лучше, чем Синий Троллейбус.
Ах, да, еще,
обязательно, будет медленно кружась падать пушистый снег.
Было изменено: 23:27 21/05/2010.
