Ошибка
Через лес, где жила Ежиха, проходила железная дорога, и поезда останавливались прямо в центре леса, на станции. Станционное здание было построено с размахом - колонны, высокие расписные потолки с резными балками, окна во всю стену, тяжелые дубовые двери во всех направлениях. На станцию приезжали посидеть в ресторане, выпить хорошего кофе, посмотреть на уходящие вдаль рельсы и помечтать о путешествиях. Лес -то был обычным. Хороший, добротный смешанный лес, активный и густонаселенный. Кто-то его любил, кто-то терпел, кто-то жил и мучился, все как обычно. А вот Станцию любили. Там все мирно сидели за соседними столиками - и Лев, и овца, и лица у них были задумчивые и... отсутствующие какие-то. Словно они музыку слушали. И так выходило, что то один, то другой - вдруг вставали, ехали домой, устраивали свои дела, увольнялись с работы, или брали отпуск, расходились с сожителями, или наоборот, делали предложение, от которого трудно отказаться, - словом, заканчивали дела, собирали чемоданы и входили в вагон поезда. Чтобы уехать. По рельсам. Туда, куда они вели.
Нет, конечно, в этом Лесу были звери, которые постоянно мотались по командировкам, туда-сюда. Они составляли большую часть тех, кто входил и выходил из вагонов. Но... они как бы не совсем про то. Ну, как это объяснить? Они будто и не ездили никуда. Просто Лес у них был больше, им не хватало машин, автобусов, метро, надо было пользоваться поездом и самолетом. Переговоры в Астане, деловой обед в Перми, выставка в Зальцбурге, на выходные - расслабиться в Закопане, а в отпуск, летом - обязательно в свой домик на Кипре, ножки в море помочить. То есть, поезд для них был как для среднего жителя - метро. Эти крутятся между Фрунзенской, Соколом и Выхино, а те - между Дрезденом, Пекином и Нью-Йорком. А где вы видите разницу?
Но и они, представьте, время от времени попадали в число тех, других, которые... ну, музыку слушали и уезжали. Это был открытый клуб. Без правил и взносов. И билеты они покупали в разные места. А уезжали в одно и то же. Все знали - куда, но держали это внутри, в сердце. Потому, что - как объяснишь?
Если Вы подумали, что они уезжали навсегда и пропадали - нет, нет, хочу Вас успокоить. Но про это - в другой раз.
Ежихе так хотелось - Туда. Она знала Куда. Это все знают. Это такие теплые страны, где все происходит правильно и в свое время. Тебе там давно готово твое место, и всем очень хорошо от того, что ты его занимаешь. Что ты ежиха, а не лосиха, к примеру. Потому, что и должна быть ежихой. Что тебе 45, а не 18. И не нужно стараться выглядеть на 36 (а в 36 на 28, а в 28 на 27, вы знаете все эти бесконечные странности, когда оказывается, что ты всегда в немножко худших условиях, чем мог бы быть, и никогда не бываешь искренне, всей душой, и тем, что за ней, под ней, ну, и везде, - рад тому, какой ты.) Так вот, Там этого нет. И получается, что все разные. И получается, что мир разный уже только от этого.
Хотя Там и другого тоже много. И брать с собой можно все равно кого, лишь бы согласился. Там всем есть свое место. И если ты ошибешься, и вместо любимого привезешь туда случайного прохожего, Там он не будет одинок и обижен. И ты тоже.
Так вот, Ежиха хотела уехать. Почему-то не получалось. Чувствовала - сейчас встану, зайду за угол, а там билетная касса. Направление - Туда. И она даже вставала. Идет за угол - окошко закрыто. Или вообще, там общественный туалет. Вернется. закажет еще кофе. Посмотрит на рельсы. И домой.
А иногда отъезд был так реален, что она по-настоящему ощущала в лапе ручку чемодана, а в кармане ладонь лежала на гладкой поверхности билета. "Встань и иди!" - пело все вокруг. "Встань и иди!"- звучало в голове. Эх, хорошо это было! Почти уже как там, наверное. И раскрывались глаза, и душа получала дополнительные возможности обнять все сущее. И уже не грустно было от того, что надо каждый день мыть посуду. Эх, хорошо! Ежихин Лес становился чудесным, воздух пьянил, глаза не могли наглядеться на краски мира, а зверье вокруг исполнялось очес, а сквозь их лица проступали чистые детские черты - искренние и трогательные. Они звали понять, поиграть, помочь, манили глубинами; сезоны смешивались, а время останавливалось. Это было так прекрасно, что Ежиха думала - "Как удивителен и бесконечен этот мир!" Она вставала и шла... домой. Распаковывала чемодан, радуясь каждой безделушке, мыла посуду, варила борщ - запахи кружили ей голову и распространялись аж до лифта. Разговаривала со своими Ежатами - и всеми, кто заходил к ним в нору. Каждому наливала чаю и понимала, что варенье какое -то очень душистое. И какое-то очень малиновое, с зернышками. И всем было хорошо. Ежиха практически не жалела ни о чем. Ей не хотелось остановить быстротечное время. Наоборот, она сидела на берегу этой реки и смотрела на текущие мгновения - с вниманием и восхищением. И еще прутики подбрасывала. Из зеркала на нее смотрела дивная красавица, стройная и совершенно настоящая, - без макияжа и с густыми серебряными иголками. А печаль, частая гостья, была светла, как высокие регистры органа.
Но... иногда счета за нору были слишком большими, друзья начинали говорить только о работе, ежата грустили - и, оглянувшись, Ежиха думала: "Дело дрянь. Дальше будет только хуже. Климат портится. Все свои лучшие придумки я уже придумала. Фигуру уже не поправишь. Ежата забудут путь в эту нору. Мыслями поделиться не с кем, где он, Еж моего сердца." Тогда скверное зеркало (вот уж у кого подлый характер и склонность к циничному предательству!) показывало... трудно выговорить... тетку-Ежиху какую-то.
Так что, получается, Ежиха несколько раз выходила со Станции не в ту дверь. Счастлив, кто знает, какая - та.
Что ей теперь остается, как не махнуть лапой, в ее - то 45? Все знают, что после этого дня рождения больше ничего не бывает, реклама просветила все слои населения Леса. Все, поезд ушел.
Так что у Ежихи тот же адрес, что и раньше. И нора та же. Обычная нора. В ней все так же течет ручей времени, шелестят разговоры. И чай, и маленькая кофемолка, иногда - блины (о, как я люблю заходить туда когда есть блины!), и зеркало с изменчивым характером, но добрым, в общем-то, сердцем, а главное - с чувством юмора. Нора как нора.
Недавно подруга ей сказала, что ясно видела, как она, Ежиха, заходила в вагон Того поезда. Ошиблась, конечно. Но, согласитесь, приятно? Особенно, если хочешь написать сказку?
Было изменено: 21:19 10/01/2011.
Было изменено: 16:33 26/02/2011.
Нет, конечно, в этом Лесу были звери, которые постоянно мотались по командировкам, туда-сюда. Они составляли большую часть тех, кто входил и выходил из вагонов. Но... они как бы не совсем про то. Ну, как это объяснить? Они будто и не ездили никуда. Просто Лес у них был больше, им не хватало машин, автобусов, метро, надо было пользоваться поездом и самолетом. Переговоры в Астане, деловой обед в Перми, выставка в Зальцбурге, на выходные - расслабиться в Закопане, а в отпуск, летом - обязательно в свой домик на Кипре, ножки в море помочить. То есть, поезд для них был как для среднего жителя - метро. Эти крутятся между Фрунзенской, Соколом и Выхино, а те - между Дрезденом, Пекином и Нью-Йорком. А где вы видите разницу?
Но и они, представьте, время от времени попадали в число тех, других, которые... ну, музыку слушали и уезжали. Это был открытый клуб. Без правил и взносов. И билеты они покупали в разные места. А уезжали в одно и то же. Все знали - куда, но держали это внутри, в сердце. Потому, что - как объяснишь?
Если Вы подумали, что они уезжали навсегда и пропадали - нет, нет, хочу Вас успокоить. Но про это - в другой раз.
Ежихе так хотелось - Туда. Она знала Куда. Это все знают. Это такие теплые страны, где все происходит правильно и в свое время. Тебе там давно готово твое место, и всем очень хорошо от того, что ты его занимаешь. Что ты ежиха, а не лосиха, к примеру. Потому, что и должна быть ежихой. Что тебе 45, а не 18. И не нужно стараться выглядеть на 36 (а в 36 на 28, а в 28 на 27, вы знаете все эти бесконечные странности, когда оказывается, что ты всегда в немножко худших условиях, чем мог бы быть, и никогда не бываешь искренне, всей душой, и тем, что за ней, под ней, ну, и везде, - рад тому, какой ты.) Так вот, Там этого нет. И получается, что все разные. И получается, что мир разный уже только от этого.
Хотя Там и другого тоже много. И брать с собой можно все равно кого, лишь бы согласился. Там всем есть свое место. И если ты ошибешься, и вместо любимого привезешь туда случайного прохожего, Там он не будет одинок и обижен. И ты тоже.
Так вот, Ежиха хотела уехать. Почему-то не получалось. Чувствовала - сейчас встану, зайду за угол, а там билетная касса. Направление - Туда. И она даже вставала. Идет за угол - окошко закрыто. Или вообще, там общественный туалет. Вернется. закажет еще кофе. Посмотрит на рельсы. И домой.
А иногда отъезд был так реален, что она по-настоящему ощущала в лапе ручку чемодана, а в кармане ладонь лежала на гладкой поверхности билета. "Встань и иди!" - пело все вокруг. "Встань и иди!"- звучало в голове. Эх, хорошо это было! Почти уже как там, наверное. И раскрывались глаза, и душа получала дополнительные возможности обнять все сущее. И уже не грустно было от того, что надо каждый день мыть посуду. Эх, хорошо! Ежихин Лес становился чудесным, воздух пьянил, глаза не могли наглядеться на краски мира, а зверье вокруг исполнялось очес, а сквозь их лица проступали чистые детские черты - искренние и трогательные. Они звали понять, поиграть, помочь, манили глубинами; сезоны смешивались, а время останавливалось. Это было так прекрасно, что Ежиха думала - "Как удивителен и бесконечен этот мир!" Она вставала и шла... домой. Распаковывала чемодан, радуясь каждой безделушке, мыла посуду, варила борщ - запахи кружили ей голову и распространялись аж до лифта. Разговаривала со своими Ежатами - и всеми, кто заходил к ним в нору. Каждому наливала чаю и понимала, что варенье какое -то очень душистое. И какое-то очень малиновое, с зернышками. И всем было хорошо. Ежиха практически не жалела ни о чем. Ей не хотелось остановить быстротечное время. Наоборот, она сидела на берегу этой реки и смотрела на текущие мгновения - с вниманием и восхищением. И еще прутики подбрасывала. Из зеркала на нее смотрела дивная красавица, стройная и совершенно настоящая, - без макияжа и с густыми серебряными иголками. А печаль, частая гостья, была светла, как высокие регистры органа.
Но... иногда счета за нору были слишком большими, друзья начинали говорить только о работе, ежата грустили - и, оглянувшись, Ежиха думала: "Дело дрянь. Дальше будет только хуже. Климат портится. Все свои лучшие придумки я уже придумала. Фигуру уже не поправишь. Ежата забудут путь в эту нору. Мыслями поделиться не с кем, где он, Еж моего сердца." Тогда скверное зеркало (вот уж у кого подлый характер и склонность к циничному предательству!) показывало... трудно выговорить... тетку-Ежиху какую-то.
Так что, получается, Ежиха несколько раз выходила со Станции не в ту дверь. Счастлив, кто знает, какая - та.
Что ей теперь остается, как не махнуть лапой, в ее - то 45? Все знают, что после этого дня рождения больше ничего не бывает, реклама просветила все слои населения Леса. Все, поезд ушел.
Так что у Ежихи тот же адрес, что и раньше. И нора та же. Обычная нора. В ней все так же течет ручей времени, шелестят разговоры. И чай, и маленькая кофемолка, иногда - блины (о, как я люблю заходить туда когда есть блины!), и зеркало с изменчивым характером, но добрым, в общем-то, сердцем, а главное - с чувством юмора. Нора как нора.
Недавно подруга ей сказала, что ясно видела, как она, Ежиха, заходила в вагон Того поезда. Ошиблась, конечно. Но, согласитесь, приятно? Особенно, если хочешь написать сказку?
Было изменено: 21:19 10/01/2011.
Было изменено: 16:33 26/02/2011.
