я тоже животное, у меня есть живот, и живот заметный. я его уменьшаю год от года, но медленно, а раньше выращивал. непроизвольно. само собой как-то.
а ещё есть зевотные. ну, которые по утрам зевают, вместо того, чтобы принимать подаяния от Бога.
я - зевотное.
слышу поутру копошение на террасе, выползаю поглядеть.
здесь отступлю немного - есть у меня пепельница чехословацкая, красоты неземной.
сам курю по случаю и в компании, но пепельница, когда на неё луч Солнца попадает, переливается яркими пятнами, бликами, звёздочками и по всему дому разноцветная красота разливается, подобно истинно пльзенскому пиву в щедрой социалистической кружке.
да. красиво сказал.
вижу я сороку большущую и деловитую.
хочет спереть пепельницу, а пепельница непомерно тяжела для сорочьего клюва.
животные же умные - мы их явно недооцениваем и недопонимаем: пепельница полна окурков, и сорока начинает их разгружать, разбрасывает во все стороны все пятьдесят, наверное, штук.
пепельница не делается легче, а я собираю полвечера отовсюду хабарики.)))
обратите внимание на киску Марусю - ту, что самая маленькая и самая же рыжая - у ней совершенно человечьи глаза.
приехали кумовья, и крестники мои кормили стадо котов гречневой кашею. ещё и сахару добавляли насильно для аппетита.
и что вы думаете?
лопало это стадо котовое гречневую кашу. с противоестественным удовольствием.
вот что им надо, что?
я их потчую куриными запчастями, а дети их гречневой кашей обрадовали дальше некуда!
в кадр не попал, потому как держится особняком и зову его по имени отчеству - отец его, Мартын, составлял нам компанию, когда я и друзья ближайшие только осваивались в новой для нас местности.
конечно, ему все преференции. ему, любимому всё-всё-всё.
он не просто кот, он и друг и собутыльник, и психолог.
когда долгими тёмными осенними вечерами одолевает меня грусть, Василий Мартынович ложится на стул около моей кровати и усыпляет своими рассказами на нежном мурчащем наречии.
