Рассказал мне эту историю бывший военный моряк.

После Войны американцы потребовали по возможности вернуть поставленное по ленд-лизу военное имущество, или заплатить компенсацию. Чтобы не платить, наши решили перегнать на Дальний Восток и сдать на базу в Японии группу вновь построенных в Ленинграде минных тральщиков.

Перегоняли Северным морским путём, уже под осень, с планом - перезимовать в Диксоне. Тральщику, на котором служил офицер, не повезло. Погнули об ранний лёд лопасть винта. Пока меняли - тут и зима приспела. "Заночевать" пришлось среди льдов.

Долгая полярная ночь. Тесное пространство небольшого военного кораблика, где хоть и тепло и не голодно, но... Как командиры ни старались плановыми занятиями отвлечь команду от уныния и тягостных мыслей - все мало толку. Зато преуспели в этом двое карточных шулеров из матросской среды. В кубриках расцвело подпольное "монтекарло". Кончилось, как в жизни: шулеры обчистили команду до нитки. И вот, стоит матрос на вахте - грустный ниже плинтуса. У политрука глаз намётанный. Стал утешать, расспрашивать... Тот и сознался, что берёг ботиночки на "дембель", да вот и "просадил" их в карты. Что тут началось! А кончилось - "экспроприацией экспроприаторов" - раздачей команде незаконно нажитого жульём имущества.

Пришла весна, лёд разжал свои коварные объятья и корабль успешно дошёл во Владивосток. Там встал на ремонт вместе с остальными "походниками". Команда вместе с мастерами базы приводила корабль в порядок (предпродажная подготовка). Командовал трюмными машинистами местный мичман, который периодически оставался на корабле в ночное дежурство.

Однажды с ним на корабль пришёл сынишка-подросток. Мальчишке всюду любопытно сунуть нос, спросить. Моторист Москаленко разбавлял в трюме серную кислоту, чтобы заправить новые аккумуляторы.
- Дядь! А что вы здесь делаете?
- Спирт развожу. Вечером бабы придут, и мы устроим за дизелями "парилку".
Пошутил он так значит. У кого что болит - тот о том и говорит. Ну, малец покрутился ещё, и... убежал домой. А мичман остался на ночное дежурство.

Летняя ночь во Владике - жаркая и влажная. В кубриках душно, на палубе знобит. Команда улеглась в кубриках и каютах в форме "ноль" - голышом. Часовой у кормового флага и перекинутого на причал трапа, подрёмывал, завернувшись в тулуп и присев на кнехт в обнимку с карабином.

Вдруг трап тихо скрипнул под чьими-то осторожными шагами. Часовой сонно глянул, и снова сомкнул веки: по трапу на корабль поднималась женщина в лёгоньком платье - сон, привидилось... И вдруг ночную дрёму расколол истошный бабский визг - "А-а-а!!! Бл**уны-ы-ы!!! Самцы-ы-ы!!! Кобели несытныя-я-я!!!" Все высыпали в коридоры в чём мать родила. Командир наспех оделся, короткими приказами разрядил обстановку, и приступил к дознанию.

Оказалось - жена того самого мичмана, выслушав "доклад" своего сынишки, пришла застукать мужа в непотребстве, и увидела в призрачном дежурном коридорном свете голые попы на постелях кают. Послали искать мичмана, и не нашли, что вновь подхлестнуло подозрения, погашенные было разговором с командиром.

Кое-как успокоив женщину, и отправив её с вестовым домой, командир продолжил следствие.
- Часовой, как пропустил?
- Открываю глаза, вижу - баба идёт. Значит - я сплю. Если б враг или ещё кто, я бы решительно действовал, товарищ командир, а тут...

Когда докопались до Москаленко:
- А чего. Я тут кислоту разливаю, и этот пацан вертится.. Вот я и пошутил, чтоб отстал..

Под утро выяснилось, что мичман мирно беседовал со своим земляком на соседнем корабле, да там и придремал, пригубив водочки. Представ перед расстроенным, не выспавшимся командиром, он получил выговор и был отправлен на 5 суток под домашний арест. По прошествии трёх суток страсти улеглись, командир вызвал его к себе и сказал примирительно:
- Ну, товарищ мичман, отдохнули немного, приступайте к работе.
- Товарищ командир! Если вы считаете, что это был отдых - вы ошибаетесь!
Ответил мичман глухим голосом, и на побледневшем лице отчётливее проступили незажившие ещё ссадины и царапины...

Мичман пошёл в трюм, построил всё подчинённую ему команду и сказал: "Узнаю, кто это сделал - удавлю!" И при этом так образно сжал кулаки, что Москаленко, стоявший в строю, вжал голову в плечи и так завертел ею, словно эти могучие клешни уже схватили его за шею.

Заметив это отчаянное движение, мичман приступил к нему. Но тут подошёл, наблюдавший издали за этим политрук.
- Отставить, товарищ мичман! Глупая шутка случилась и кончилась. И не стоит её тиражировать. Взрослые люди.