Выставка графики "Вдохновленные рисунком" в Третьяковке
Возвращаюсь на два дня назад, чтобы вспомнить увиденное на выставке рисунка в Третьяковке.
На выставке графики "Вдохновленные рисунком" были представлено собрание, начало которому положил А. В. Бакушинский. Его работе и был посвящен первый зал выставки. А дальше... самое интересное. Рассказывать буду только о том, что привлекло внимание, запомнилось и запало в душу, ведь выставка была довольно обширной.
Чудесная подборка портретов Кипренского. Очень схожие по настроению и исполнению портрет В. Д. Давыдова 1809 г. и "Мать с ребенком" 1809 г. Давыдов весьма упитанный пухленький помещик лет 35-40 - в халате сидит за столом, подперев голову рукой, задумчиво устремив взгляд в пространство. На столе лежит пачка аккуратно сложенных бумаг, над которыми он размышляет или мечтает. Настоящий русский барин что-то от Обломова, что-то от Манилова, но уж точно ничего от Штольца. На втором рисунке мать с дочкой на коленях удобно устроилась в кресле возле стола, на котором дремлет отложенное вязание. Неторопливость бытия и теплая радость наполняют сердце, когда гладишь такую по-детски доверчивую, ласковую девчушку. Эти портреты похожи на парные, словно это люди из одной семьи.
Среди рисунков Поленова кроме традиционных пейзажей обнаружила один совершенно нестандартный. "Пир у Владимира-Красно Солнышко". На переднем плане вход на высокое крыльцо, перед которым висит щит и оружие хозяина, а сзади видна терраса с длинным столом, полным пирующих гостей. Совсем в глубине княжеский стол с хозяином в парадном одеянии. Множество мелких, хорошо проработанных деталей можно разглядывать долго. Прочла внимательно комментарий, оказалось, что это эскиз меню обеда в честь коронации Александра III 1883 г.
Среди рисунков Репина примечателен эскиз или точнее малоформатная картина в карандаше "Отдых". Помнишь женщину в коричневом платье, откинувшуюся и задремавшую в кресле? Тут та же поза, то же кресло, та же женщина, только выражение лица несколько иное более расслабленное, расплывшееся во сне, более естественное для спящей, хотя и менее красивое.
Такой же прототип картины "Петр I", где Петр стремительно шагает сквозь дождь по слякоти строящегося Петербурга, а за ним семенят, выбирая места посуше, несколько придворных, нашелся и среди рисунков Серова. Интересно было бы сравнить рисунок с известным всем полотном. Здесь еще на стадии рисунка замысел сформировался окончательно и очевидных изменений при создании полотна художник не вносил. А по ряду рисунков к картине "Одиссей и Навсикая" можно проследить все версии отношений героев, какими они представлялись Серову. По преданию, во сне Навсикае явилась богиня Афина, велевшая ей пойти на берег. Там Навсикая нашла Одиссея, потерпевшего кораблекрушение. Она надеялась, что Одиссей женится на ней, и, прощаясь с Одиссеем, просила, чтобы он помнил о той, которая спасла ему жизнь. Навсикая на рисунках гордо, не оборачиваясь, уезжает по берегу на своей колеснице - это художник решил однозначно и сразу. А вот Одиссей везде разный - то сломленный внутренним разладом, то гордый и сильный, с чувством легкого презрения глядящий вслед уезжающей Навсикае, то по-человечески сожалеющий, что не может удовлетворить все женские мечты своей спасительницы, как это будет оставлено в окончательном варианте на полотне.
Ознакомилась с эскизами Врубеля 1893 г. для оформления дома С. Т. Морозова в Москве. Два эскиза из триптиха "Времена дня" для оформления простенков над шкафами: "Утро. Отъезжающий рыцарь" и "Полдень. Эльфы". Смотрела и примеряла: хотела бы я жить в доме с такой росписью. Пожалуй, все-таки нет. В такой дом интересно сходить в гости, но жить там и каждый день смотреть, как собирается в поход рыцарь... или любоваться сценой смерти Ромео и Джульетты на витраже я бы не смогла. Силой веет от этих рисунков, но мрачной силой. Рядом висит эскиз четырех створок витражного окна на тему "Ромео и Джульетта". В первой створке сцена свидания, в двух следующих сцены столкновений враждующих семейств, в последней сцена смерти влюбленных. Интересно, были ли реализованы эти замыслы в доме Саввы Морозова?
Привлек мое внимание рисунок Купреянова Н. Н. 1921 г. "Поворотный круг". Множество железнодорожных путей, словно лучей от солнца, отходит от поворотного круга, или точнее сказать - сходятся у этого круга. На каждом пути со стороны зрителя стоят паровозы под парами, нетерпеливо ожидающие "переправы" на другую сторону, где в отдалении видны вагоны, но круг повернут так, что никому нет въезда. Ощущение от этого рисунка у меня осталось зловещее: как будто это не поворотный круг, а бездонная воронка, готовая втянуть все эти махины, и не всякому паровозу суждено прорваться сквозь это препятствие в тихий тупик с вагончиками. Не рисунок, а предчувствие сталинского режима.
И совсем меня заворожил рисунок Сомова К. А. 1925 г. под ничего не говорящим названием "Ноктюрн". На рисунке берег реки, который мы видим сквозь колеблющуюся березовую листву. На противоположном берегу разместились мальчишки, пригнавшие лошадей в ночное. Солнце недавно скрылось за горизонтом, оставив за собой сумеречный гаснущий свет, в котором березовая листва кажется местами черным кружевом. Мальчишки устроились у костра и уже развлекают друг друга разными историями. Лошади бродят по лугу. И есть во всем этом какое-то, с одной стороны, вполне реальное, а с другой недостижимое состояние покоя, подчеркнутое тем, что мы с ними на разных берегах этой реки.
Вот такое яркое собрание знаменитостей я нашла на выставке рисунка. Жаль только, что застала последний день работы выставки.
На выставке графики "Вдохновленные рисунком" были представлено собрание, начало которому положил А. В. Бакушинский. Его работе и был посвящен первый зал выставки. А дальше... самое интересное. Рассказывать буду только о том, что привлекло внимание, запомнилось и запало в душу, ведь выставка была довольно обширной.
Чудесная подборка портретов Кипренского. Очень схожие по настроению и исполнению портрет В. Д. Давыдова 1809 г. и "Мать с ребенком" 1809 г. Давыдов весьма упитанный пухленький помещик лет 35-40 - в халате сидит за столом, подперев голову рукой, задумчиво устремив взгляд в пространство. На столе лежит пачка аккуратно сложенных бумаг, над которыми он размышляет или мечтает. Настоящий русский барин что-то от Обломова, что-то от Манилова, но уж точно ничего от Штольца. На втором рисунке мать с дочкой на коленях удобно устроилась в кресле возле стола, на котором дремлет отложенное вязание. Неторопливость бытия и теплая радость наполняют сердце, когда гладишь такую по-детски доверчивую, ласковую девчушку. Эти портреты похожи на парные, словно это люди из одной семьи.
Среди рисунков Поленова кроме традиционных пейзажей обнаружила один совершенно нестандартный. "Пир у Владимира-Красно Солнышко". На переднем плане вход на высокое крыльцо, перед которым висит щит и оружие хозяина, а сзади видна терраса с длинным столом, полным пирующих гостей. Совсем в глубине княжеский стол с хозяином в парадном одеянии. Множество мелких, хорошо проработанных деталей можно разглядывать долго. Прочла внимательно комментарий, оказалось, что это эскиз меню обеда в честь коронации Александра III 1883 г.
Среди рисунков Репина примечателен эскиз или точнее малоформатная картина в карандаше "Отдых". Помнишь женщину в коричневом платье, откинувшуюся и задремавшую в кресле? Тут та же поза, то же кресло, та же женщина, только выражение лица несколько иное более расслабленное, расплывшееся во сне, более естественное для спящей, хотя и менее красивое.
Такой же прототип картины "Петр I", где Петр стремительно шагает сквозь дождь по слякоти строящегося Петербурга, а за ним семенят, выбирая места посуше, несколько придворных, нашелся и среди рисунков Серова. Интересно было бы сравнить рисунок с известным всем полотном. Здесь еще на стадии рисунка замысел сформировался окончательно и очевидных изменений при создании полотна художник не вносил. А по ряду рисунков к картине "Одиссей и Навсикая" можно проследить все версии отношений героев, какими они представлялись Серову. По преданию, во сне Навсикае явилась богиня Афина, велевшая ей пойти на берег. Там Навсикая нашла Одиссея, потерпевшего кораблекрушение. Она надеялась, что Одиссей женится на ней, и, прощаясь с Одиссеем, просила, чтобы он помнил о той, которая спасла ему жизнь. Навсикая на рисунках гордо, не оборачиваясь, уезжает по берегу на своей колеснице - это художник решил однозначно и сразу. А вот Одиссей везде разный - то сломленный внутренним разладом, то гордый и сильный, с чувством легкого презрения глядящий вслед уезжающей Навсикае, то по-человечески сожалеющий, что не может удовлетворить все женские мечты своей спасительницы, как это будет оставлено в окончательном варианте на полотне.
Ознакомилась с эскизами Врубеля 1893 г. для оформления дома С. Т. Морозова в Москве. Два эскиза из триптиха "Времена дня" для оформления простенков над шкафами: "Утро. Отъезжающий рыцарь" и "Полдень. Эльфы". Смотрела и примеряла: хотела бы я жить в доме с такой росписью. Пожалуй, все-таки нет. В такой дом интересно сходить в гости, но жить там и каждый день смотреть, как собирается в поход рыцарь... или любоваться сценой смерти Ромео и Джульетты на витраже я бы не смогла. Силой веет от этих рисунков, но мрачной силой. Рядом висит эскиз четырех створок витражного окна на тему "Ромео и Джульетта". В первой створке сцена свидания, в двух следующих сцены столкновений враждующих семейств, в последней сцена смерти влюбленных. Интересно, были ли реализованы эти замыслы в доме Саввы Морозова?
Привлек мое внимание рисунок Купреянова Н. Н. 1921 г. "Поворотный круг". Множество железнодорожных путей, словно лучей от солнца, отходит от поворотного круга, или точнее сказать - сходятся у этого круга. На каждом пути со стороны зрителя стоят паровозы под парами, нетерпеливо ожидающие "переправы" на другую сторону, где в отдалении видны вагоны, но круг повернут так, что никому нет въезда. Ощущение от этого рисунка у меня осталось зловещее: как будто это не поворотный круг, а бездонная воронка, готовая втянуть все эти махины, и не всякому паровозу суждено прорваться сквозь это препятствие в тихий тупик с вагончиками. Не рисунок, а предчувствие сталинского режима.
И совсем меня заворожил рисунок Сомова К. А. 1925 г. под ничего не говорящим названием "Ноктюрн". На рисунке берег реки, который мы видим сквозь колеблющуюся березовую листву. На противоположном берегу разместились мальчишки, пригнавшие лошадей в ночное. Солнце недавно скрылось за горизонтом, оставив за собой сумеречный гаснущий свет, в котором березовая листва кажется местами черным кружевом. Мальчишки устроились у костра и уже развлекают друг друга разными историями. Лошади бродят по лугу. И есть во всем этом какое-то, с одной стороны, вполне реальное, а с другой недостижимое состояние покоя, подчеркнутое тем, что мы с ними на разных берегах этой реки.
Вот такое яркое собрание знаменитостей я нашла на выставке рисунка. Жаль только, что застала последний день работы выставки.
