Причины романтизации насилия
(цит)Спустя несколько дней после трагедии в Казани в TikTok появился первый фан-аккаунт в поддержку стрелка Галязиева.
Сейчас он удален, но у соответствующего хэштега более миллиона просмотров.
Это не первый прецедент романтизации и даже сексуализации преступника. Аналогичный "культ" складывался и после стрельбы в школе "Колумбайн" (США) в 1999 году.
Сотни подростков, которые видят не ужас произошедшего, а что-то иное.
Почему они романтизируют убийц
(Марина Гогуева):
При стокгольмском синдроме нам кажется, что убийца - борец за свои права, отчаявшийся человек, который стучался во все двери.
Когда был захват больницы в Буденновске, находились те, кто романтизировал террористов. Им казалось, что это люди, которые борются за свою правду, решаются ради нее на страшные поступки.
Стокгольмский синдром - термин психологии, который описывает защитную связь, возникающую между жертвой и агрессором. Она характеризуется сочувствием, симпатией, взаимной или односторонней.
Подростки могут объяснять преступления именно таким образом. Плюс они по своей природе стремятся объединяться в группы по интересам,
а делать это проще, когда есть общий кумир,
Подросток видит в нем то же, что характерно для него:
неуслышанность, непризнанность, ненужность.
Можно обратиться к литературе и кино, где часто используется подобный образ. Персонаж-страдалец, сломленный,
без обратного действия будет только жертвой и слабаком, который не вызывает желания быть на него похожим.
Зато если добавить агрессию, силу, доходящую до жестокости, получится герой, который однажды захотел сбросить с себя оковы и отомстить обидчикам. Это и Зорро, и Робин Гуд, и Аладдин, и граф Монте-Кристо.
Мы видим это в кино, читаем про такое в книгах, но удивляемся, когда дети восхищаются подобным в жизни
В кино и в литературе бытует:
Если наши взрывают или стреляют, они молодцы, потому что борются за родину. А вот другие - тотально плохие, их всех надо убить.
У детей недостаточно развито критическое мышление, чтобы разбираться, где нечто романтичное, а где нечто ужасное.
Ребенок видит свое сходство с преступником - подавленным, забитым, - ему хочется наказать обидчика. Преступник становится "тем, кто смог".
Так что запрещать те же аниме, компьютерные игры и так далее в попытках снизить интерес к насилию все равно что состригать сорняки ножницами.
Причина совсем не в этом.
Как романтизация становится сексуализацией
(Марина Гогуева):
Мы можем говорить о действии стереотипа "девочки любят плохих мальчиков".
К мальчишам-плохишам можно относиться с большей лояльностью, интересом. Откуда такой паттерн?
Во-первых, он формируется обществом, где есть частый сюжет - женщина тянет на себе семью и детей, а муж выполняет декоративную функцию.
Это тот же образ "крутого парня", мальчиша-плохиша.
Он может видоизменяться, но все равно будет считаться более одобряемым, чем образ "хорошего мальчика", с которым априори скучно.
Во-вторых, важно понимать, какие понятия авторитета сформировались у человека к 1314 годам. \
В-третьих, влияет климат внутри семьи подростка. Если родители бьют друг друга, ребенка, такое поведение будет расцениваться как нормальное, а не вопиюще страшное. В таком случае насилие - норма, к которой подросток привык, на которой он будет строить собственную семью, выступая как созависимый человек.
В отношениях, которые можно назвать нормальными, человеку с травмирующим опытом будет скучно
Ощущение любви, жизни, отношений для него определяется не здоровым поведением партнеров, а, напротив, токсичными реакциями.
Это изначально искаженное понятие любви, где ревность оказывается заботой,
- а насилие - проявлением любви и страха потерять партнера.
(Ольга Бортновская):
Стереотип о том, что девочкам нравятся хулиганы, не совсем стереотип. Непредсказуемые люди с насыщенной событиями жизнью отвлекают от рутины. Многие не знают, как без перекосов разнообразить свою повседневность.
Для девочек может быть характерно желание "спасти" и "исправить" хулигана
Сделав из него "хорошего человека" и тем самым доказав всем, что и сама спасительница - хорошая девочка.
Мальчики, в свою очередь, могут считывать такое направление симпатии. Они готовы играть роль тех, кого будут любить.
Симпатия к преступнику может поддерживаться благодаря травмирующему опыту, уже пережитому человеком.
Откуда идет внутренняя агрессия
(Марина Гогуева):
Если подросток симпатизирует убийце, это может быть маркером его подавленности, ощущения отверженности. С этим можно и нужно работать.
Когда кто-то совершает подобное на самом деле, он понимает, что мечтания можно воплотить в жизнь - ведь другие люди смогли.
Иногда в культуре намеренно используются такие средства, которые создают отрицательному герою крайне привлекательный образ:
например, некто бежит из тюрьмы, но попутно спасает человека.
С одной стороны, это опасный ход, который стимулирует зрителя равняться на персонаж.
С другой - он же показывает, что в плохих людях может быть что-то хорошее, равно как и положительным героям могут быть присущи отрицательные черты.
Очень важно научить ребенка не романтизировать людей, а смотреть на их плюсы и минусы максимально объективно.
Что делать родителям
Марина Гогуева:
Если родитель видит, что у ребенка есть тенденция симпатизировать таким жестоким преступникам, лучше вместе с подростком обратиться к психологу.
Происходит обесценивание родителей,
и поэтому подросток может не послушать родителя даже в том случае, если он будет говорить, не манипулируя ребенком.
Конфликт можно урегулировать с помощью стороннего взрослого, которым и является психолог.
Альтернативный вариант - обратиться к родственнику или другу, у которого с подростком хорошие, доверительные отношения.
Светлана Манухина:
Агрессия - это одно из проявлений человеческих эмоций, которое чаще всего выражается в деструктивном поведении, нарушающем нормы жизни.
Странно говорить о запрете на негативные эмоции.
Как тогда понять, где позитив, а где негатив?
Проявление гнева - одна из наших эмоций.
Другой вопрос, умеем ли мы ее контролировать.
К сожалению, в школах редко говорят о том, как говорить об эмоциях и регулировать их.
Обучая ребенка, важно помнить, что нельзя только запрещать.
При этом нельзя просто сказать ребенку: "Нельзя бить девочку, мальчика"
Запрещая что-то, нужно давать и другой, альтернативный паттерн поведения.
Очень важный вопрос - романтизация преступников.
Сам факт убийства или агрессии нравится редко (в противном случае это серьезный сигнал для взрослых) - это скорее "прощается" подростком,
потому что у героя есть еще какие-то привлекательные стороны (сила, мужество, стремительность, решительность и т. д.).
Стоит попытаться понять, почему именно эти черты симпатичны ребенку. И попробовать помочь объективно взглянуть на положительного и отрицательного персонажей.
(Источник: Мел)
Сейчас он удален, но у соответствующего хэштега более миллиона просмотров.
Это не первый прецедент романтизации и даже сексуализации преступника. Аналогичный "культ" складывался и после стрельбы в школе "Колумбайн" (США) в 1999 году.
Сотни подростков, которые видят не ужас произошедшего, а что-то иное.
Почему они романтизируют убийц
(Марина Гогуева):
При стокгольмском синдроме нам кажется, что убийца - борец за свои права, отчаявшийся человек, который стучался во все двери.
Когда был захват больницы в Буденновске, находились те, кто романтизировал террористов. Им казалось, что это люди, которые борются за свою правду, решаются ради нее на страшные поступки.
Стокгольмский синдром - термин психологии, который описывает защитную связь, возникающую между жертвой и агрессором. Она характеризуется сочувствием, симпатией, взаимной или односторонней.
Подростки могут объяснять преступления именно таким образом. Плюс они по своей природе стремятся объединяться в группы по интересам,
а делать это проще, когда есть общий кумир,
Подросток видит в нем то же, что характерно для него:
неуслышанность, непризнанность, ненужность.
Можно обратиться к литературе и кино, где часто используется подобный образ. Персонаж-страдалец, сломленный,
без обратного действия будет только жертвой и слабаком, который не вызывает желания быть на него похожим.
Зато если добавить агрессию, силу, доходящую до жестокости, получится герой, который однажды захотел сбросить с себя оковы и отомстить обидчикам. Это и Зорро, и Робин Гуд, и Аладдин, и граф Монте-Кристо.
Мы видим это в кино, читаем про такое в книгах, но удивляемся, когда дети восхищаются подобным в жизни
В кино и в литературе бытует:
Если наши взрывают или стреляют, они молодцы, потому что борются за родину. А вот другие - тотально плохие, их всех надо убить.
У детей недостаточно развито критическое мышление, чтобы разбираться, где нечто романтичное, а где нечто ужасное.
Ребенок видит свое сходство с преступником - подавленным, забитым, - ему хочется наказать обидчика. Преступник становится "тем, кто смог".
Так что запрещать те же аниме, компьютерные игры и так далее в попытках снизить интерес к насилию все равно что состригать сорняки ножницами.
Причина совсем не в этом.
Как романтизация становится сексуализацией
(Марина Гогуева):
Мы можем говорить о действии стереотипа "девочки любят плохих мальчиков".
К мальчишам-плохишам можно относиться с большей лояльностью, интересом. Откуда такой паттерн?
Во-первых, он формируется обществом, где есть частый сюжет - женщина тянет на себе семью и детей, а муж выполняет декоративную функцию.
Это тот же образ "крутого парня", мальчиша-плохиша.
Он может видоизменяться, но все равно будет считаться более одобряемым, чем образ "хорошего мальчика", с которым априори скучно.
Во-вторых, важно понимать, какие понятия авторитета сформировались у человека к 1314 годам. \
В-третьих, влияет климат внутри семьи подростка. Если родители бьют друг друга, ребенка, такое поведение будет расцениваться как нормальное, а не вопиюще страшное. В таком случае насилие - норма, к которой подросток привык, на которой он будет строить собственную семью, выступая как созависимый человек.
В отношениях, которые можно назвать нормальными, человеку с травмирующим опытом будет скучно
Ощущение любви, жизни, отношений для него определяется не здоровым поведением партнеров, а, напротив, токсичными реакциями.
Это изначально искаженное понятие любви, где ревность оказывается заботой,
- а насилие - проявлением любви и страха потерять партнера.
(Ольга Бортновская):
Стереотип о том, что девочкам нравятся хулиганы, не совсем стереотип. Непредсказуемые люди с насыщенной событиями жизнью отвлекают от рутины. Многие не знают, как без перекосов разнообразить свою повседневность.
Для девочек может быть характерно желание "спасти" и "исправить" хулигана
Сделав из него "хорошего человека" и тем самым доказав всем, что и сама спасительница - хорошая девочка.
Мальчики, в свою очередь, могут считывать такое направление симпатии. Они готовы играть роль тех, кого будут любить.
Симпатия к преступнику может поддерживаться благодаря травмирующему опыту, уже пережитому человеком.
Откуда идет внутренняя агрессия
(Марина Гогуева):
Если подросток симпатизирует убийце, это может быть маркером его подавленности, ощущения отверженности. С этим можно и нужно работать.
Когда кто-то совершает подобное на самом деле, он понимает, что мечтания можно воплотить в жизнь - ведь другие люди смогли.
Иногда в культуре намеренно используются такие средства, которые создают отрицательному герою крайне привлекательный образ:
например, некто бежит из тюрьмы, но попутно спасает человека.
С одной стороны, это опасный ход, который стимулирует зрителя равняться на персонаж.
С другой - он же показывает, что в плохих людях может быть что-то хорошее, равно как и положительным героям могут быть присущи отрицательные черты.
Очень важно научить ребенка не романтизировать людей, а смотреть на их плюсы и минусы максимально объективно.
Что делать родителям
Марина Гогуева:
Если родитель видит, что у ребенка есть тенденция симпатизировать таким жестоким преступникам, лучше вместе с подростком обратиться к психологу.
Происходит обесценивание родителей,
и поэтому подросток может не послушать родителя даже в том случае, если он будет говорить, не манипулируя ребенком.
Конфликт можно урегулировать с помощью стороннего взрослого, которым и является психолог.
Альтернативный вариант - обратиться к родственнику или другу, у которого с подростком хорошие, доверительные отношения.
Светлана Манухина:
Агрессия - это одно из проявлений человеческих эмоций, которое чаще всего выражается в деструктивном поведении, нарушающем нормы жизни.
Странно говорить о запрете на негативные эмоции.
Как тогда понять, где позитив, а где негатив?
Проявление гнева - одна из наших эмоций.
Другой вопрос, умеем ли мы ее контролировать.
К сожалению, в школах редко говорят о том, как говорить об эмоциях и регулировать их.
Обучая ребенка, важно помнить, что нельзя только запрещать.
При этом нельзя просто сказать ребенку: "Нельзя бить девочку, мальчика"
Запрещая что-то, нужно давать и другой, альтернативный паттерн поведения.
Очень важный вопрос - романтизация преступников.
Сам факт убийства или агрессии нравится редко (в противном случае это серьезный сигнал для взрослых) - это скорее "прощается" подростком,
потому что у героя есть еще какие-то привлекательные стороны (сила, мужество, стремительность, решительность и т. д.).
Стоит попытаться понять, почему именно эти черты симпатичны ребенку. И попробовать помочь объективно взглянуть на положительного и отрицательного персонажей.
(Источник: Мел)
