Тяготы домохозяйства 5
Директор школы был человеком очень воспитанным и интеллигентным. Когда Ольга Прокофьевна пришла к нему в кабинет и предложила перед началом разговора чаю, он, естественно, согласился. Набекрень ловко выудила из рукава двухлитровый термос, из внутреннего кармана достала фарфоровые кружки и наполнила их душистым горячим напитком...
Присаживайтесь, предложила она ему и, заложив руки за спину, начала расхаживать по кабинету. Она то и дело поправляла пальцем неровно висевшие картины, выставила на одну линию кубки и подсыпала корм в клетку попугаю.
Директор от неожиданности присел в гостевое кресло, а когда вспомнил о том, что нужно было сесть в другое, там уже сидела Ольга Прокофьевна и перекладывала его бумаги в алфавитном порядке.
Слушаю вас, обратилась Набекрень к мужчине и отпила из кружки.
Видите ли, Платон отстающий ученик. Он совершенно нецелеустремленный, ленивый, безынициативный. Мы готовы терпеть лентяев и двоечников, но сегодня он стал участником драки! Даже хуже — он её начал!
Ну вот, а вы говорите «безынициативный»!
Директор замялся, но потом продолжил:
Нужно что-то решать!
Согласна! сказала Набекрень и так грохнула ладонью по столу, что директор подскочил вместе со стулом.
Видите ли, мялся мужчина, обычно мы решаем все дела с его отцом…
А вы представьте, что его отец — я. Двадцать третьего февраля мне дарят подарки чаще, чем восьмого марта.
Дело не в этом, ёрзал на стуле директор, обычно его отец оставлял для школы некоторое пожертвование, и мы с учителями закрывали глаза...
Тогда я помогу вам их открыть.
Что вы предлагаете?
Мне нужно подумать…
Хорошо, улыбнулся директор.
В одиночестве, посмотрела на него исподлобья Набекрень.
Ах да, прошу прощения, мужчина откланялся и вышел из кабинета.
Директор сидел в приемной рядом с секретарём около часа, пока не послышался храп, который вызвал тряску шесть баллов по шкале Рихтера.
Мужчина полчаса осторожно стучался в свою дверь, пока Ольга Прокофьевна не проснулась и не разрешила ему войти.
Я сделаю пожертвование, сказала, наконец, Набекрень, на чьём лбу отпечатался целый атлас, на котором она уснула.
Прекрасно! расцвёл директор и протянул ладонь.
Набекрень положила в неё связку коллекционное издание всех томов «Война и мир», которое пришпилило мужчину к полу.
Остальную часть своей библиотеки я пришлю в течение недели. Пожертвование щедрое, но ради детей я готова пойти на любые жертвы, с этими словами она вышла из кабинета и закрыла его на ключ, оставив ошеломлённого директора внутри.
У начала лестницы Ольгу Прокофьевну догнал отец побитого ребенка.
Ещё раз ваш щенок тронет моего сына, я ему уши надеру, ткнул пальцем в грудь Набекрень папаша, который был высок и плечист.
Идея с ушами понравилась женщине. Именно так — за ухо — она и тащила мужчину на четвёртый этаж, а потом ещё ходила по кабинетам, разыскивая школьного психолога, у которого собрались участники драки. Психолог молодая выпускница педагогического университета — уже два часа при помощи проективной методики пыталась выяснить обстоятельства случившегося и найти корень проблемы.
Ольга Прокофьевна, зайдя в кабинет, молча вытащила из штанов армейский ремень и, хлестнув бляхой, точно хлыстом, расширила кабинет на тридцать сантиметров, сместив одну из перегородок. У всех присутствующих резко зачесался зад и прорезалась речь. Даже психолог и отец одноклассника Платона сознались в нескольких грехах.
Оказалось, что над Платоном издевались одноклассники за то, что мальчик был нелюдим и молчалив. Он долго терпел, но сегодня была затронута тема родителей святая для любого ребёнка. В ответ на оскорбления чести матери Платон выбил зуб обидчику книжкой Жюля Верна, которую теперь везде таскал с собой.
Вот видите! Он дрался нечестно, бил Жюлем Верном! пропищал мужчина, чьё ухо до сих пор было зажато между двумя пальцами Набекрень.
Скажите спасибо, что я не дала ему Толкина! сказала Набекрень.
Да как вы смеете! закричал отец.
Это не методы! завопила психолог.
Он меня ещё за руку укусил! орал побитый одноклассник.
Значит так! рявкнула Набекрень и щелкнула ремнём в воздухе, чудом не пробив в пространстве чёрную дыру. Тишина возникла словно в вакууме. — Отныне вы — лучшие друзья! сказала она, глядя на двух мальчишек.
Отец одноклассника хотел было воспротивиться, но Набекрень чуть сильней сжала пальцы и тот окончательно сдался, слегка взвизгнув.
Защищаете друг друга и помогаете во всём, а если я узнаю, что кто-то кого-то предал, я… она щелкнула ремнём в последний раз, и тектонические плиты земли немного сдвинулись.
Все были согласны с доводами, особенно психолог, попросившая у Ольги Прокофьевны подарить ей ремень — на случай сложных ситуаций в будущем.
***
Дома Набекрень застала крутившегося у зеркала Пашу. Мужчина благоухал хорошим парфюмом, он чистил зубы и делал укладку. Завидев домработницу, он так сильно занервничал, что пришлось выжать на себя ещё половину баллончика дезодоранта и сменить трусы.
А вы разве не у Кати на работе? спросил Паша заплетающимся языком.
Там я уже навела порядок. Теперь вот думаю помочь вам, вы же на службу собираетесь?
Да-да, на неё. Спасибо, но мне ваша помощь не потребуется, займитесь лучше….
Он посмотрел на своё отражение в зеркально чистых полах, затем зашёл в сверкающую ванную, где не было ни одного жёлтого пятна, обошёл все убранные комнаты и открыл забитый до предела холодильник.
Сделайте мне кофе, сегодня мне понадобится много энергии — встречаюсь с инвестором, улыбнулся фальшиво Паша.
Набекрень откланялась и отправилась на кухню варить кофе, а Паша в этот момент прошмыгнул на улицу, где его уже ждало такси.
Машина отвезла его в другой конец города. Расплатившись, Паша вышел из авто и подошёл к двери большого трёхэтажного дома с колоннами, из окон которого лилась романтичная музыка и пахло развратными перспективами.
Он позвонил в звонок и из глубины дома послышалось звонкое женское: «Уже иду!».
Паша проверил дыхание, поправил галстук, пригладил волосы пятернёй и тут услышал позади себя голос, от которого его дезодорант снова потерял всё своё действие, а трусы потребовали очередной замены: «Ваш кофе».
Паша не хотел оборачиваться. Он думал, вернее, он надеялся, что это ему показалось, что он просто уже привык к голосу Набекрень и на самом деле никого сзади нет, но голос прозвучал снова:
Пейте осторожно, он ещё горячий.
Паша обернулся и дрожащими руками принял кружку из рук Ольги Прокофьевны. Он поднёс её ко рту, вибрирующий фарфор бил по передним зубам, а кофе больно обжигал язык и грудь, на которую выливался.
Я там зверобойчика добавила, для бодрости, расплылась в улыбке Ольга Прокофьевна, нравится?
Паша кивнул. В этот момент сзади него распахнулась дверь. В проёме стояла полуобнаженная девица лет двадцати.
Дорогой! А ты чего так рано? Я ждала тебя через полчаса, обратилась девушка к спине Павла.
Тот, не оборачиваясь, ответил:
Извините, я, кажется, ошибся домом.
Что ты такое говоришь!
Он же сказал — ошибся домом, что не ясно? спросила Ольга Прокофьевна, которую девушка сначала приняла за мусоровоз.
Извините, испугалась девица и тотчас захлопнула дверь.
Вас подвезти? спросила Набекрень у Павла.
Вы на машине? еле слышно спросил мужчина.
Нет, я на своих двух, но не переживайте, хожу быстро.
Тогда, если можно, к дому. Инвестор, кажется заболел, раз дал мне не тот адрес, мужчина был бледным как луна, которая уже вышла на небосклон.
Легко! К тому же ваша жена уже дома, она будет рада, что вы рано закончили. А ещё вы сможете отоспаться и набраться сил перед завтрашней пробежкой! искренне улыбалась Ольга Прокофьевна.
Угу, кивнул Паша и был взят под мышку.
По пути домой он твёрдо решил избавиться от своей новой домработницы, которая уже стала проблемой всей его жизни.
Продолжение следует...
Александр Райн
Присаживайтесь, предложила она ему и, заложив руки за спину, начала расхаживать по кабинету. Она то и дело поправляла пальцем неровно висевшие картины, выставила на одну линию кубки и подсыпала корм в клетку попугаю.
Директор от неожиданности присел в гостевое кресло, а когда вспомнил о том, что нужно было сесть в другое, там уже сидела Ольга Прокофьевна и перекладывала его бумаги в алфавитном порядке.
Слушаю вас, обратилась Набекрень к мужчине и отпила из кружки.
Видите ли, Платон отстающий ученик. Он совершенно нецелеустремленный, ленивый, безынициативный. Мы готовы терпеть лентяев и двоечников, но сегодня он стал участником драки! Даже хуже — он её начал!
Ну вот, а вы говорите «безынициативный»!
Директор замялся, но потом продолжил:
Нужно что-то решать!
Согласна! сказала Набекрень и так грохнула ладонью по столу, что директор подскочил вместе со стулом.
Видите ли, мялся мужчина, обычно мы решаем все дела с его отцом…
А вы представьте, что его отец — я. Двадцать третьего февраля мне дарят подарки чаще, чем восьмого марта.
Дело не в этом, ёрзал на стуле директор, обычно его отец оставлял для школы некоторое пожертвование, и мы с учителями закрывали глаза...
Тогда я помогу вам их открыть.
Что вы предлагаете?
Мне нужно подумать…
Хорошо, улыбнулся директор.
В одиночестве, посмотрела на него исподлобья Набекрень.
Ах да, прошу прощения, мужчина откланялся и вышел из кабинета.
Директор сидел в приемной рядом с секретарём около часа, пока не послышался храп, который вызвал тряску шесть баллов по шкале Рихтера.
Мужчина полчаса осторожно стучался в свою дверь, пока Ольга Прокофьевна не проснулась и не разрешила ему войти.
Я сделаю пожертвование, сказала, наконец, Набекрень, на чьём лбу отпечатался целый атлас, на котором она уснула.
Прекрасно! расцвёл директор и протянул ладонь.
Набекрень положила в неё связку коллекционное издание всех томов «Война и мир», которое пришпилило мужчину к полу.
Остальную часть своей библиотеки я пришлю в течение недели. Пожертвование щедрое, но ради детей я готова пойти на любые жертвы, с этими словами она вышла из кабинета и закрыла его на ключ, оставив ошеломлённого директора внутри.
У начала лестницы Ольгу Прокофьевну догнал отец побитого ребенка.
Ещё раз ваш щенок тронет моего сына, я ему уши надеру, ткнул пальцем в грудь Набекрень папаша, который был высок и плечист.
Идея с ушами понравилась женщине. Именно так — за ухо — она и тащила мужчину на четвёртый этаж, а потом ещё ходила по кабинетам, разыскивая школьного психолога, у которого собрались участники драки. Психолог молодая выпускница педагогического университета — уже два часа при помощи проективной методики пыталась выяснить обстоятельства случившегося и найти корень проблемы.
Ольга Прокофьевна, зайдя в кабинет, молча вытащила из штанов армейский ремень и, хлестнув бляхой, точно хлыстом, расширила кабинет на тридцать сантиметров, сместив одну из перегородок. У всех присутствующих резко зачесался зад и прорезалась речь. Даже психолог и отец одноклассника Платона сознались в нескольких грехах.
Оказалось, что над Платоном издевались одноклассники за то, что мальчик был нелюдим и молчалив. Он долго терпел, но сегодня была затронута тема родителей святая для любого ребёнка. В ответ на оскорбления чести матери Платон выбил зуб обидчику книжкой Жюля Верна, которую теперь везде таскал с собой.
Вот видите! Он дрался нечестно, бил Жюлем Верном! пропищал мужчина, чьё ухо до сих пор было зажато между двумя пальцами Набекрень.
Скажите спасибо, что я не дала ему Толкина! сказала Набекрень.
Да как вы смеете! закричал отец.
Это не методы! завопила психолог.
Он меня ещё за руку укусил! орал побитый одноклассник.
Значит так! рявкнула Набекрень и щелкнула ремнём в воздухе, чудом не пробив в пространстве чёрную дыру. Тишина возникла словно в вакууме. — Отныне вы — лучшие друзья! сказала она, глядя на двух мальчишек.
Отец одноклассника хотел было воспротивиться, но Набекрень чуть сильней сжала пальцы и тот окончательно сдался, слегка взвизгнув.
Защищаете друг друга и помогаете во всём, а если я узнаю, что кто-то кого-то предал, я… она щелкнула ремнём в последний раз, и тектонические плиты земли немного сдвинулись.
Все были согласны с доводами, особенно психолог, попросившая у Ольги Прокофьевны подарить ей ремень — на случай сложных ситуаций в будущем.
***
Дома Набекрень застала крутившегося у зеркала Пашу. Мужчина благоухал хорошим парфюмом, он чистил зубы и делал укладку. Завидев домработницу, он так сильно занервничал, что пришлось выжать на себя ещё половину баллончика дезодоранта и сменить трусы.
А вы разве не у Кати на работе? спросил Паша заплетающимся языком.
Там я уже навела порядок. Теперь вот думаю помочь вам, вы же на службу собираетесь?
Да-да, на неё. Спасибо, но мне ваша помощь не потребуется, займитесь лучше….
Он посмотрел на своё отражение в зеркально чистых полах, затем зашёл в сверкающую ванную, где не было ни одного жёлтого пятна, обошёл все убранные комнаты и открыл забитый до предела холодильник.
Сделайте мне кофе, сегодня мне понадобится много энергии — встречаюсь с инвестором, улыбнулся фальшиво Паша.
Набекрень откланялась и отправилась на кухню варить кофе, а Паша в этот момент прошмыгнул на улицу, где его уже ждало такси.
Машина отвезла его в другой конец города. Расплатившись, Паша вышел из авто и подошёл к двери большого трёхэтажного дома с колоннами, из окон которого лилась романтичная музыка и пахло развратными перспективами.
Он позвонил в звонок и из глубины дома послышалось звонкое женское: «Уже иду!».
Паша проверил дыхание, поправил галстук, пригладил волосы пятернёй и тут услышал позади себя голос, от которого его дезодорант снова потерял всё своё действие, а трусы потребовали очередной замены: «Ваш кофе».
Паша не хотел оборачиваться. Он думал, вернее, он надеялся, что это ему показалось, что он просто уже привык к голосу Набекрень и на самом деле никого сзади нет, но голос прозвучал снова:
Пейте осторожно, он ещё горячий.
Паша обернулся и дрожащими руками принял кружку из рук Ольги Прокофьевны. Он поднёс её ко рту, вибрирующий фарфор бил по передним зубам, а кофе больно обжигал язык и грудь, на которую выливался.
Я там зверобойчика добавила, для бодрости, расплылась в улыбке Ольга Прокофьевна, нравится?
Паша кивнул. В этот момент сзади него распахнулась дверь. В проёме стояла полуобнаженная девица лет двадцати.
Дорогой! А ты чего так рано? Я ждала тебя через полчаса, обратилась девушка к спине Павла.
Тот, не оборачиваясь, ответил:
Извините, я, кажется, ошибся домом.
Что ты такое говоришь!
Он же сказал — ошибся домом, что не ясно? спросила Ольга Прокофьевна, которую девушка сначала приняла за мусоровоз.
Извините, испугалась девица и тотчас захлопнула дверь.
Вас подвезти? спросила Набекрень у Павла.
Вы на машине? еле слышно спросил мужчина.
Нет, я на своих двух, но не переживайте, хожу быстро.
Тогда, если можно, к дому. Инвестор, кажется заболел, раз дал мне не тот адрес, мужчина был бледным как луна, которая уже вышла на небосклон.
Легко! К тому же ваша жена уже дома, она будет рада, что вы рано закончили. А ещё вы сможете отоспаться и набраться сил перед завтрашней пробежкой! искренне улыбалась Ольга Прокофьевна.
Угу, кивнул Паша и был взят под мышку.
По пути домой он твёрдо решил избавиться от своей новой домработницы, которая уже стала проблемой всей его жизни.
Продолжение следует...
Александр Райн
