Тяготы домохозяйства 11
Для сувениров Ольги Прокофьевны пришлось купить ещё один чемодан. Женщина решила, что раз уж в Египет она больше не вернётся, то увезёт Египет с собой. Из её тарелок с изображением фараонов и кружек в виде пирамид и статуй можно было накормить население небольшого городка, а количества магнитиков хватило бы, чтобы собрать несколько МРТ- аппаратов для его больницы. Своим чемоданом в аэропорту она случайно вывела из строя три металлодетектора, одно большое табло, пятьсот банковских карт и четырёх полицейских, которые прилипли к чемодану своими бронежилетами
В воздухе чемодан создал небольшую магнитную бурю, которая зацепила ряд стран. Сам самолёт долетел нормально, хоть и пропал с радаров на три часа.
Как только смартфон Паши почувствовал отечественные волны 5G, его мозг буквально вскипел от уведомлений. Сотни пропущенных вызовов, СМС, сообщений во всех известных мессенджерах и социальных сетях. Катя каким-то образом смогла даже отправить пару MMS и несколько тревожных открыток на страницу Паши в «Одноклассниках», куда он заходил лишь однажды в две тысячи десятом году.
Моторола Ольги Прокофьевны брякнула только дважды. Первая СМС пришла от МЧС: «Надвигается ураганный ветер и заморозки, будьте осторожны!». Второе сообщение было от них же и состояло всего из трёх слов: «Извините, не вам».
В такси Паша выстраивал логичную цепочку объяснений, но Набекрень отказывалась участвовать во вранье, пусть даже от этого зависела судьба целого семейства. Домработница не для того годами драила и полировала свою карму. Она согласилась лишь молчать и соблюдать нейтралитет.
Катя почувствовала их приближение, когда принимала ванну. От шагов груженой Набекрень вода в ней задрожала. Укутанная в халат Катя встречала мужа, скрестив руки на груди и ожидая самого логичного оправдания его суточного отсутствия.
Я покупал нам камин! заявил Паша сходу.
Камин???
Даже Ольга Прокофьевна была в шоке, но виду не подала. Не ей судить о качестве вранья. Паша столько времени пудрил мозги жене, что, наверняка, без проблем смог бы объяснить наличие расчленённого трупа в ванной.
Да, камин. Я поехал в магазин каминов, но в торговом зале была только одна ерунда. Тогда мне дали адрес их склада. Там я долго ходил среди товара и не заметил, как склад закрыли. Телефон у меня был практически разряжен, и я решил позвонить Ольге Прокофьевне, чтобы та помогла мне выбраться. Она потратила всю ночь, чтобы срезать замок.
Так и было? Катя сурово посмотрела в глаза Ольги Прокофьевне.
Набекрень молчала, словно набрав в рот воды. Её лицо не выражало ни одной эмоции, сердце билось ровно как кремлёвские часы, она могла контролировать даже пот и температуру собственного тела. Женщину не уличил бы ни один детектор лжи и не разговорил бы ни один агент.
Почему вы молчите?
У Ольги Прокофьевны сейчас неделя молчаливой медитации, взял слово Паша. — Она буддистка, представляешь?
Набекрень поражалась находчивости Павла. Мужчина говорил о вполне возможных вещах. Раз в год она так и делала, но для Кати это всё звучало как полный бред.
А почему у тебя всё лицо обгоревшее? она снова обратилась к мужу.
На складе было холодно. Разжёг камин, уснул рядом и не заметил, как лицо обгорело.
Паша снял куртку и обнажил обгоревшие плечи и руки.
Ты целиком, что ли, в нём спал?
Было очень холодно.
Катя снова посмотрела на Набекрень. Ровный шоколадный загар домработницы говорил о том, что спать в каминах тоже нужно уметь.
Сели ужинать. Молчаливая Ольга Прокофьевна разогрела рыбный суп, сваренный из бойцовского леща и безо всякой задней мысли разлила его по новеньким тарелкам. Ей так хотелось скорее задействовать новую посуду, что когда она опомнилась, было слишком поздно. Катя доела суп и встретилась глазами с Имхотепом, чьё лицо красовалось на дне тарелки. Потом Набекрень пододвинула ей кружку в виде головы сфинкса. Катя также оценила новую татуировку на мизинце Ольги Прокофьевны. На арабском языке было написано: метла смерти.
Всё! С меня хватит! Катя встала из-за стола. Я всё знаю!
Паша посмотрел на домохозяйку с укором. Она предала их уговор.
Мне прислали видео, где ты болтаешь и целуешься с этой малолетней любительницей маринада из маракуйи!
Вот ведь крысёныш, вышла из медитации Набекрень. Нужно было его ещё заставить холодец сварить, который он во внутреннем кармане утащил.
Так значит и вы всё знали?! Катя повернулась к Ольге Прокофьевне и посмотрела ей прямо в глаза, знали и молчали!
Я действовала исключительно в интересах вашей семьи, по-деловому ответила Набекрень, ваш муж разорвал с ней все отношения, а новых у него не предвидится, всё задокументировано! Набекрень достала бумаги, заверенные нотариусом.
Можете сжечь это в том же камине, где этот балабол дрых целые сутки!
Кать, она правду говорит! попытался реабилитироваться Паша, но в ответ был оглушён сфинксом и нокаутирован Имхотепом. Эти двое отлично работали в команде.
Выметайтесь! Оба! Чтобы духу вашего здесь не было!
Но куда же я пойду?! мычал из-под стола поверженный Паша.
Да мне плевать, можешь возвращаться к своей профурсетке.
Нам перекрыли визу, ответила Ольга Прокофьевна.
В магазин каминов?!
После того, как два посудных сервиза были разбиты о голову Павла, стало ясно, что договориться с Катей не получится. Пришлось собирать вещи. Хорошо, что Платон сегодня ночевал у друга и не видел этого позора.
На улице уже было темно. Ураганный ветер ломал деревья, срывал кровлю с домов и хлестал оборванными проводами линии электропередач. Ледяной дождь обжигал кожу и создавал аварийные ситуации на дорогах. Паша вызвал такси.
Вам есть куда идти? спросила Набекрень у дрожащего на крыльце начальника.
Сниму номер в отеле, не переживайте.
Вот, если что, приезжайте, протянула она ему бумажку с адресом и шагнула прямиком в непогоду.
Может вам вызвать такси?! крикнул Паша.
Спасибо, хочу пройтись, тут недалеко.
Паша глянул на адрес. До дома Набекрень было примерно двадцать километров. Когда он поднял взгляд, домработница была уже в конце улицы — там, где к земле клонился билборд.
В ближайшей гостинице Паше отказали в заселении. Колонна автобусов с китайскими туристами потеряла управление из-за плохой видимости и припарковалась прямо в отель. Пришлось размещать людей на ночлег. В следующей гостинице служба спасения собрала жильцов одного из аварийных домов. Катаклизм отрубил людям все коммуникации и вырвал кусок крыши, который только что установили по программе капитального ремонта.
Паша обзвонил десятки хостелов и посуточных квартир, но везде всё было занято. Друзьям звонить было неудобно, а родителям — стыдно. Оставался только один адрес, где его ждали.
Паша приехал через сорок минут после того, как они расстались с Набекрень на крыльце. Он вышел из машины и сквозь смертоносные потоки дождя, среди парящих в небе фрагментов зданий и рекламных вывесок заметил её силуэт. Набекрень стояла в махровом халате на балконе пятого этажа и курила, облокотившись на перила.
Спать будем вместе, заявила она с порога и только потом предложила войти.
В квартире уже сидел какой-то мужчина в страховочных ремнях и каске, из-под которой выбивались седые волосы.
Павел, протянул руку Паша, знакомый Ольги Прокофьевны.
Толик, пожал руку мужчина, промышленный альпинист, прилетел десять минут назад, он с тревогой кивнул в сторону балкона.
Квартира Ольги Прокофьевны была эталоном аскетизма: большая деревянная кровать без матраса, один табурет, который уже занял Толик, стол, за магнитиками просматривался холодильник, над раковиной бухтела газовая колонка. Набекрень предложила устроиться на полу в комфортабельной позе лотоса, а сама решила прогуляться в магазин за чаем.
Первым делом Паша отправился в ванную комнату. Там газовая колонка открыла мужчине мир контрастного душа и привила боязнь звука смывающегося унитаза.
Интернет практически не ловил. Из развлечений в квартире были только книги, разного веса гири и телескоп у окна. Промышленный альпинист читал «Унесённые ветром», зацепившись страховочными ремнями за снаряды.
Читать в позе лотоса желания у Паши не было. Изучение космоса тоже казалось малопривлекательным занятием, а вот изучение чужих квартир могло составить неплохую конкуренцию отсутствующему интернету.
Паша направил прибор на первое незашторенное окно и начал крутить механизмы, чтобы настроить чёткость. Как он ни старался, но движущиеся пятна так и не превратились в людей. Тогда он навёл телескоп на соседнюю многоэтажку. Открытых окон было много и во всех было что-то интересное, что-то интимное, но чёткость по-прежнему не настраивалась.
Он пытался разглядеть людей на улице и в автобусах, заглядывал в гостиничные номера, но сколько бы его пальцы не крутили механизмы, чёткости добиться так и не смогли. Лишь однажды телескоп показал совершенную картинку, но это было совершенно неинтересное «шоу».
Какой-то старик в костюме сидел в одиночестве за накрытым столом при свечах и ужинал. Паша покрутил механизмы и смог разглядеть всё до мелочей. Даже штрихкод на бутылке был виден очень чётко. Старик был скучным. Он медленно жевал мясо и смотрел в свою тарелку, усердно о чём-то думая. Паша нащупал ещё один настроечный винт и покрутил его. В голове раздались чьи-то слова: «Жаль, что тебя сегодня нет рядом. С днём рождения, дочка. Надеюсь, ты здорова и счастлива». Паша решил, что ему показалось. Неужели он слышал мысли старика?
Тогда он выкрутил винт полностью. До него стал доноситься плач. Но слёз старика было не видно — они лились у него в душе.
В космос потянуло? голос Набекрень, как всегда, раздался неожиданно.
Паша отскочил в сторону и, споткнувшись о гирю, рухнул на пол, тихонько взвыв.
Идёмте на кухню, будем чай с баранками пить, скомандовала хозяйка.
Паша кивнул и поспешил удалиться с места преступления. Толик передвигался по квартире с гирями в руках, всё ещё боясь быть унесённым ураганом.
За столом все трое молчали. Каждый был погружен в свои мысли.
Завтра я попрошу вас всех уйти пораньше, мне нужно искать новую работу, предупредила Ольга Прокофьевна.
То есть как — новую? возмутился Паша. Вы же на меня работаете!
Ваша жена меня сегодня уволила или вы забыли? Думаю, что вы, наконец, добились желаемого.
Да. То есть нет. Я… я больше этого не хочу, Паша стыдливо отвёл взгляд в сторону.
Хотите или нет, но я больше у вас не работаю, а без работы я сидеть не могу.
Но вы же должны мне помочь всё вернуть обратно!
С чего это вдруг?
Потому… Потому что вы — единственный человек, который может что-то исправить!
Единственный человек, который может всё исправить, это вы, Павел. Я сделала всё, что могла.
Нет, не всё! он вскочил из-за стола, Умоляю! Она же подаст на развод!
Почему раньше вас это не волновало?
…
На что вы готовы ради того, чтобы вернуть свою жену?
На всё! Честное слово! Хоть убиться готов!
Убиться, значит… Хм. Есть у меня одна идейка, у Набекрень как-то недобро загорелись глаза, отчего Пашин кадык задергался. — Но это всё завтра. А сейчас помойте-ка посуду и давайте спать, Набекрень встала из-за стола и сложила все кружки в раковину.
Паша не стал сопротивляться и послушно потянулся за моющим средством.
Набекрень подошла к телескопу и направила его по записанным в блокноте координатам. В окуляре появилась Катя, которая сидела на диване и рыдала, закрыв лицо ладонями. Набекрень покрутила винт и до неё донеслись мысли девушки: «Как же я хочу, чтобы всё вернулось обратно! Чтобы этот идиот понял, что он натворил, и всё исправил. Но этого не случится!».
Набекрень улыбнулась. Ещё не всё потеряно.
Продолжение следует....
Александр Райн
В воздухе чемодан создал небольшую магнитную бурю, которая зацепила ряд стран. Сам самолёт долетел нормально, хоть и пропал с радаров на три часа.
Как только смартфон Паши почувствовал отечественные волны 5G, его мозг буквально вскипел от уведомлений. Сотни пропущенных вызовов, СМС, сообщений во всех известных мессенджерах и социальных сетях. Катя каким-то образом смогла даже отправить пару MMS и несколько тревожных открыток на страницу Паши в «Одноклассниках», куда он заходил лишь однажды в две тысячи десятом году.
Моторола Ольги Прокофьевны брякнула только дважды. Первая СМС пришла от МЧС: «Надвигается ураганный ветер и заморозки, будьте осторожны!». Второе сообщение было от них же и состояло всего из трёх слов: «Извините, не вам».
В такси Паша выстраивал логичную цепочку объяснений, но Набекрень отказывалась участвовать во вранье, пусть даже от этого зависела судьба целого семейства. Домработница не для того годами драила и полировала свою карму. Она согласилась лишь молчать и соблюдать нейтралитет.
Катя почувствовала их приближение, когда принимала ванну. От шагов груженой Набекрень вода в ней задрожала. Укутанная в халат Катя встречала мужа, скрестив руки на груди и ожидая самого логичного оправдания его суточного отсутствия.
Я покупал нам камин! заявил Паша сходу.
Камин???
Даже Ольга Прокофьевна была в шоке, но виду не подала. Не ей судить о качестве вранья. Паша столько времени пудрил мозги жене, что, наверняка, без проблем смог бы объяснить наличие расчленённого трупа в ванной.
Да, камин. Я поехал в магазин каминов, но в торговом зале была только одна ерунда. Тогда мне дали адрес их склада. Там я долго ходил среди товара и не заметил, как склад закрыли. Телефон у меня был практически разряжен, и я решил позвонить Ольге Прокофьевне, чтобы та помогла мне выбраться. Она потратила всю ночь, чтобы срезать замок.
Так и было? Катя сурово посмотрела в глаза Ольги Прокофьевне.
Набекрень молчала, словно набрав в рот воды. Её лицо не выражало ни одной эмоции, сердце билось ровно как кремлёвские часы, она могла контролировать даже пот и температуру собственного тела. Женщину не уличил бы ни один детектор лжи и не разговорил бы ни один агент.
Почему вы молчите?
У Ольги Прокофьевны сейчас неделя молчаливой медитации, взял слово Паша. — Она буддистка, представляешь?
Набекрень поражалась находчивости Павла. Мужчина говорил о вполне возможных вещах. Раз в год она так и делала, но для Кати это всё звучало как полный бред.
А почему у тебя всё лицо обгоревшее? она снова обратилась к мужу.
На складе было холодно. Разжёг камин, уснул рядом и не заметил, как лицо обгорело.
Паша снял куртку и обнажил обгоревшие плечи и руки.
Ты целиком, что ли, в нём спал?
Было очень холодно.
Катя снова посмотрела на Набекрень. Ровный шоколадный загар домработницы говорил о том, что спать в каминах тоже нужно уметь.
Сели ужинать. Молчаливая Ольга Прокофьевна разогрела рыбный суп, сваренный из бойцовского леща и безо всякой задней мысли разлила его по новеньким тарелкам. Ей так хотелось скорее задействовать новую посуду, что когда она опомнилась, было слишком поздно. Катя доела суп и встретилась глазами с Имхотепом, чьё лицо красовалось на дне тарелки. Потом Набекрень пододвинула ей кружку в виде головы сфинкса. Катя также оценила новую татуировку на мизинце Ольги Прокофьевны. На арабском языке было написано: метла смерти.
Всё! С меня хватит! Катя встала из-за стола. Я всё знаю!
Паша посмотрел на домохозяйку с укором. Она предала их уговор.
Мне прислали видео, где ты болтаешь и целуешься с этой малолетней любительницей маринада из маракуйи!
Вот ведь крысёныш, вышла из медитации Набекрень. Нужно было его ещё заставить холодец сварить, который он во внутреннем кармане утащил.
Так значит и вы всё знали?! Катя повернулась к Ольге Прокофьевне и посмотрела ей прямо в глаза, знали и молчали!
Я действовала исключительно в интересах вашей семьи, по-деловому ответила Набекрень, ваш муж разорвал с ней все отношения, а новых у него не предвидится, всё задокументировано! Набекрень достала бумаги, заверенные нотариусом.
Можете сжечь это в том же камине, где этот балабол дрых целые сутки!
Кать, она правду говорит! попытался реабилитироваться Паша, но в ответ был оглушён сфинксом и нокаутирован Имхотепом. Эти двое отлично работали в команде.
Выметайтесь! Оба! Чтобы духу вашего здесь не было!
Но куда же я пойду?! мычал из-под стола поверженный Паша.
Да мне плевать, можешь возвращаться к своей профурсетке.
Нам перекрыли визу, ответила Ольга Прокофьевна.
В магазин каминов?!
После того, как два посудных сервиза были разбиты о голову Павла, стало ясно, что договориться с Катей не получится. Пришлось собирать вещи. Хорошо, что Платон сегодня ночевал у друга и не видел этого позора.
На улице уже было темно. Ураганный ветер ломал деревья, срывал кровлю с домов и хлестал оборванными проводами линии электропередач. Ледяной дождь обжигал кожу и создавал аварийные ситуации на дорогах. Паша вызвал такси.
Вам есть куда идти? спросила Набекрень у дрожащего на крыльце начальника.
Сниму номер в отеле, не переживайте.
Вот, если что, приезжайте, протянула она ему бумажку с адресом и шагнула прямиком в непогоду.
Может вам вызвать такси?! крикнул Паша.
Спасибо, хочу пройтись, тут недалеко.
Паша глянул на адрес. До дома Набекрень было примерно двадцать километров. Когда он поднял взгляд, домработница была уже в конце улицы — там, где к земле клонился билборд.
В ближайшей гостинице Паше отказали в заселении. Колонна автобусов с китайскими туристами потеряла управление из-за плохой видимости и припарковалась прямо в отель. Пришлось размещать людей на ночлег. В следующей гостинице служба спасения собрала жильцов одного из аварийных домов. Катаклизм отрубил людям все коммуникации и вырвал кусок крыши, который только что установили по программе капитального ремонта.
Паша обзвонил десятки хостелов и посуточных квартир, но везде всё было занято. Друзьям звонить было неудобно, а родителям — стыдно. Оставался только один адрес, где его ждали.
Паша приехал через сорок минут после того, как они расстались с Набекрень на крыльце. Он вышел из машины и сквозь смертоносные потоки дождя, среди парящих в небе фрагментов зданий и рекламных вывесок заметил её силуэт. Набекрень стояла в махровом халате на балконе пятого этажа и курила, облокотившись на перила.
Спать будем вместе, заявила она с порога и только потом предложила войти.
В квартире уже сидел какой-то мужчина в страховочных ремнях и каске, из-под которой выбивались седые волосы.
Павел, протянул руку Паша, знакомый Ольги Прокофьевны.
Толик, пожал руку мужчина, промышленный альпинист, прилетел десять минут назад, он с тревогой кивнул в сторону балкона.
Квартира Ольги Прокофьевны была эталоном аскетизма: большая деревянная кровать без матраса, один табурет, который уже занял Толик, стол, за магнитиками просматривался холодильник, над раковиной бухтела газовая колонка. Набекрень предложила устроиться на полу в комфортабельной позе лотоса, а сама решила прогуляться в магазин за чаем.
Первым делом Паша отправился в ванную комнату. Там газовая колонка открыла мужчине мир контрастного душа и привила боязнь звука смывающегося унитаза.
Интернет практически не ловил. Из развлечений в квартире были только книги, разного веса гири и телескоп у окна. Промышленный альпинист читал «Унесённые ветром», зацепившись страховочными ремнями за снаряды.
Читать в позе лотоса желания у Паши не было. Изучение космоса тоже казалось малопривлекательным занятием, а вот изучение чужих квартир могло составить неплохую конкуренцию отсутствующему интернету.
Паша направил прибор на первое незашторенное окно и начал крутить механизмы, чтобы настроить чёткость. Как он ни старался, но движущиеся пятна так и не превратились в людей. Тогда он навёл телескоп на соседнюю многоэтажку. Открытых окон было много и во всех было что-то интересное, что-то интимное, но чёткость по-прежнему не настраивалась.
Он пытался разглядеть людей на улице и в автобусах, заглядывал в гостиничные номера, но сколько бы его пальцы не крутили механизмы, чёткости добиться так и не смогли. Лишь однажды телескоп показал совершенную картинку, но это было совершенно неинтересное «шоу».
Какой-то старик в костюме сидел в одиночестве за накрытым столом при свечах и ужинал. Паша покрутил механизмы и смог разглядеть всё до мелочей. Даже штрихкод на бутылке был виден очень чётко. Старик был скучным. Он медленно жевал мясо и смотрел в свою тарелку, усердно о чём-то думая. Паша нащупал ещё один настроечный винт и покрутил его. В голове раздались чьи-то слова: «Жаль, что тебя сегодня нет рядом. С днём рождения, дочка. Надеюсь, ты здорова и счастлива». Паша решил, что ему показалось. Неужели он слышал мысли старика?
Тогда он выкрутил винт полностью. До него стал доноситься плач. Но слёз старика было не видно — они лились у него в душе.
В космос потянуло? голос Набекрень, как всегда, раздался неожиданно.
Паша отскочил в сторону и, споткнувшись о гирю, рухнул на пол, тихонько взвыв.
Идёмте на кухню, будем чай с баранками пить, скомандовала хозяйка.
Паша кивнул и поспешил удалиться с места преступления. Толик передвигался по квартире с гирями в руках, всё ещё боясь быть унесённым ураганом.
За столом все трое молчали. Каждый был погружен в свои мысли.
Завтра я попрошу вас всех уйти пораньше, мне нужно искать новую работу, предупредила Ольга Прокофьевна.
То есть как — новую? возмутился Паша. Вы же на меня работаете!
Ваша жена меня сегодня уволила или вы забыли? Думаю, что вы, наконец, добились желаемого.
Да. То есть нет. Я… я больше этого не хочу, Паша стыдливо отвёл взгляд в сторону.
Хотите или нет, но я больше у вас не работаю, а без работы я сидеть не могу.
Но вы же должны мне помочь всё вернуть обратно!
С чего это вдруг?
Потому… Потому что вы — единственный человек, который может что-то исправить!
Единственный человек, который может всё исправить, это вы, Павел. Я сделала всё, что могла.
Нет, не всё! он вскочил из-за стола, Умоляю! Она же подаст на развод!
Почему раньше вас это не волновало?
…
На что вы готовы ради того, чтобы вернуть свою жену?
На всё! Честное слово! Хоть убиться готов!
Убиться, значит… Хм. Есть у меня одна идейка, у Набекрень как-то недобро загорелись глаза, отчего Пашин кадык задергался. — Но это всё завтра. А сейчас помойте-ка посуду и давайте спать, Набекрень встала из-за стола и сложила все кружки в раковину.
Паша не стал сопротивляться и послушно потянулся за моющим средством.
Набекрень подошла к телескопу и направила его по записанным в блокноте координатам. В окуляре появилась Катя, которая сидела на диване и рыдала, закрыв лицо ладонями. Набекрень покрутила винт и до неё донеслись мысли девушки: «Как же я хочу, чтобы всё вернулось обратно! Чтобы этот идиот понял, что он натворил, и всё исправил. Но этого не случится!».
Набекрень улыбнулась. Ещё не всё потеряно.
Продолжение следует....
Александр Райн
