Время в философии, физике и математике
К этой теме моё любопытство встрепенулось от того, что в чатике философской тематики кто-то между делом высказал, что, мол, в математике есть время (исходя из контекста — как понятие, которым можно оперировать, оставаясь в пределах этой науки). Я задала уточняющий вопрос, но, к сожалению, выяснилось, что собеседник, по его собственным словам, перепутал математику и физику — оправдавшись тем, что, мол, он «гуманитарий». Тем не менее, гугление этого вопроса дало мне наводку на небезынтересный факт:
(...) от Евклида и Аристотеля идет традиция изгнания из математических теорий понятия времени и его явного упоминания. Это было связано с представлением о времени, как о предельно нестабильной составляющей нашего мира, которая никогда не повторяет своего состояния дважды. Математические же теории строились навечно. Даже аксиомы считались самоочевидными фактами, навечно установленными богами. Эта традиция перешла в христианскую Европу через канонизацию Аристотеля.
— http://www.chronos.msu.ru/old/TERMS/koganov_vremya_mat.html
Подумать только, если бы не Евклид и Аристотель, современная математика могла бы быть в корне иной... Впрочем, принципиально иная математика — это тема для отдельного поста. Возвращаясь к вопросу времени, можно отметить следующее: у этого понятия всё ещё есть как минимум две ипостаси, физическая и философская. Причём, физическая, по ощущением, как будто произвела определённый семантический захват, вследствие чего для многих людей время мыслится, как «всего лишь следствие второго закона термодинамики, существования необратимых процессов и нашей неспособности воспринимать явления микромира непосредственно» (формулировка заимствована из этих ваших интернетов). Вследствие чего получаются такие казусы, как, якобы, течение времени в обратную сторону, как сообщается в этой науч-поп новости: https://nauka.tass.ru/nauka/1303664
На самом деле, это понятие времени не чисто научное — корень его следует искать в философии позитивизма, откуда уже, в свою очередь, оно произросло в физику. Тем не менее, в философии и есть альтернативные точки зрения на время, например, хайдеггерианская, сообразно которой человек пребывает именно во времени, а не где-то ещё, и те учёные, которые, якобы, фиксируют течение времени в разные стороны, находятся при этом не в платоновском раю безвременья, а именно что во времени — вот только не в таком, каковым оно им представляется. В тексте А. А. Ивина «Импликации и модальности» разница между этими представлениями раскрыта очень подробно — я неоднократно перечитывала этот фрагмент, возвращаясь к нему. Я просто оставлю здесь эту объёмную цитату — пожалуй, без собственных комментариев к ней, потому что сама по себе она, на мой взгляд, исчерпывающе раскрывает тему.
7. Мир как бытие и мир как становление
Общая тенденция философии XX века — повышенное внимание ко времени, имеющему направление и связанному с изменчивостью мира, с его становлением.
Эта тенденция была совершенно чуждой логическому позитивизму, ориентировавшемуся на естественные науки (и, прежде всего, на физику), истолковывающим существование как устойчивое бытие, повторяющее одно и то же: два атома водорода и атом кислорода всегда дают молекулу воды; два зайца производят на свет нового зайца, а не иное животное; действие неизменно порождает противодействие и т.п.
Противопоставление становления как постоянного, охватывающего все изменения, бытию берет свое начало в античной философии.
Гераклит растворял бытие в становлении и представлял мир как становящееся, текучее, вечно изменчивое целое.
Парменид, напротив, считал становление кажимостью и подлинное существование приписывал только бытию.
В онтологии Платона вечно существующий умопостигаемый мир является парадигмой для вечно становящегося чувственно воспринимаемого мира.
Аристотель, отказавшийся от бытия в форме особого мира идей, придал становлению характер направленности.
Описание мира как становления предполагает особую систему категорий, отличную от той, на которой основывается описание мира как бытия.
Единая категориальная система мышления распадается на две системы понятий. В первую из них входят абсолютные понятия, представляющие свойства объектов, во вторую — сравнительные понятия, представляющие отношения между объектами.
Абсолютные категории можно назвать, универсализируя терминологию, введенную Дж.Мак-Таггартом для обозначения двух типов времени, А-понятиями, сравнительные категории — В-понятиями.
Существование как свойство — это становление (возникновение или исчезновение); существование как отношение — это бытие, которое всегда относительно («А более реально, чем В»).
Время как свойство представляется динамическим временным рядом «было — есть — будет» («прошлое — настоящее — будущее») и характеризуется направленностью, или «стрелой времени»; время как отношение представляется статическим временным рядом «раньше — одновременно — позже» и не имеет направления.
Пространство как свойство — это «здесь» или «там»; пространство как отношение — это выражения типа «А дальше В», «А совпадает с В» и «А ближе В».
Изменение как свойство передается понятиями «возникает», «остается неизменным» и «исчезает»; изменению как отношению соответствует «А преобразуется (переходит) в В».
Определенность существующего, взятая как свойство, передается рядом «необходимо — случайно — невозможно»; определенность как отношение передается выражением «А есть причина В».
Добро в качестве свойства — это ряд «хорошо — безразлично — плохо»; добро как отношение — это ряд «лучше — равноценно — хуже».
Истина как свойство передается понятиями «истинно — неопределенно — ложно», как отношение — выражением «А более вероятно, чем В», и т.д.
За каждой из двух категориальных систем стоит особое видение мира, свой способ его восприятия и осмысления.
Если категории — это очки, через которые человек смотрит на мир, то наличие двух подсистем категорий говорит о том, что у человека есть очки для ближнего видения, связанного с действием (абсолютные категории), и очки для дальнего, более абстрактного и отстраненного видения (сравнительные категории).
Вопрос о том, зачем необходима не одна, а две системы категорий, дополняющие друг друга, остается открытым.
Бинарная оппозиция «становление — бытие» является центральной оппозицией теоретического мышления.
Видение мира как становления и видение его как бытия имеют в философии своих сторонников и противников.
Склонность отдавать предпочтение восприятию мира как потока и становления можно назвать аристотелевской традицией в теоретическом мышлении; выдвижение на первый план описания мира как бытия — платоновской традицией.
Иногда утверждается, что сравнительные категории более фундаментальны, чем абсолютные категории, и что вторые сводимы к первым.
В частности, неопозитивизм, предполагавший редукцию языка любой науки к языку физики, настаивал на субъективности абсолютных категорий и необходимости замены их сравнительными категориями. С другой стороны, сторонники феноменологии и экзистенциализма подчеркивали, что человеческое измерение существования передается именно абсолютными, а не сравнительными категориями.
В частности, М.Хайдеггер высказывался против «неподлинного» понимания времени (а тем самым и бытия) в терминах сравнительных категорий и называл «физически-техническое» В-время «вульгарным» временем. Ранее А.Бергсон абстрактному времени (физической) науки противопоставлял истинное, конкретное время («длительность»), являющееся, в сущности, А-временем.
Философия Нового времени долгое время тяготела к описанию мира в терминах сравнительных категорий. Но затем у А.Шопенгауэра, С.Кьеркегора, А.Бергсона, в философии жизни и более явственно в феноменологии и экзистенциализме на первый план вышли абсолютные категории и в первую очередь А-время с его «настоящим», лежащим между «прошлым» и «будущим», и «стрелой времени». В русле старой традиции продолжал двигаться, однако, неопозитивизм, настаивавший на использовании во всех науках, включая и гуманитарные науки, только «объективных», не зависящих отточки зрения сравнительных категорий, и в частности временного ряда «раньше — одновременно — позже».
Представление мира как бытия требует, прежде всего, сравнительных логических понятий, или импликаций. Описание мира как становления предполагает в первую очередь использование абсолютных логических понятий, или модальностей.
(...) от Евклида и Аристотеля идет традиция изгнания из математических теорий понятия времени и его явного упоминания. Это было связано с представлением о времени, как о предельно нестабильной составляющей нашего мира, которая никогда не повторяет своего состояния дважды. Математические же теории строились навечно. Даже аксиомы считались самоочевидными фактами, навечно установленными богами. Эта традиция перешла в христианскую Европу через канонизацию Аристотеля.
— http://www.chronos.msu.ru/old/TERMS/koganov_vremya_mat.html
Подумать только, если бы не Евклид и Аристотель, современная математика могла бы быть в корне иной... Впрочем, принципиально иная математика — это тема для отдельного поста. Возвращаясь к вопросу времени, можно отметить следующее: у этого понятия всё ещё есть как минимум две ипостаси, физическая и философская. Причём, физическая, по ощущением, как будто произвела определённый семантический захват, вследствие чего для многих людей время мыслится, как «всего лишь следствие второго закона термодинамики, существования необратимых процессов и нашей неспособности воспринимать явления микромира непосредственно» (формулировка заимствована из этих ваших интернетов). Вследствие чего получаются такие казусы, как, якобы, течение времени в обратную сторону, как сообщается в этой науч-поп новости: https://nauka.tass.ru/nauka/1303664
На самом деле, это понятие времени не чисто научное — корень его следует искать в философии позитивизма, откуда уже, в свою очередь, оно произросло в физику. Тем не менее, в философии и есть альтернативные точки зрения на время, например, хайдеггерианская, сообразно которой человек пребывает именно во времени, а не где-то ещё, и те учёные, которые, якобы, фиксируют течение времени в разные стороны, находятся при этом не в платоновском раю безвременья, а именно что во времени — вот только не в таком, каковым оно им представляется. В тексте А. А. Ивина «Импликации и модальности» разница между этими представлениями раскрыта очень подробно — я неоднократно перечитывала этот фрагмент, возвращаясь к нему. Я просто оставлю здесь эту объёмную цитату — пожалуй, без собственных комментариев к ней, потому что сама по себе она, на мой взгляд, исчерпывающе раскрывает тему.
7. Мир как бытие и мир как становление
Общая тенденция философии XX века — повышенное внимание ко времени, имеющему направление и связанному с изменчивостью мира, с его становлением.
Эта тенденция была совершенно чуждой логическому позитивизму, ориентировавшемуся на естественные науки (и, прежде всего, на физику), истолковывающим существование как устойчивое бытие, повторяющее одно и то же: два атома водорода и атом кислорода всегда дают молекулу воды; два зайца производят на свет нового зайца, а не иное животное; действие неизменно порождает противодействие и т.п.
Противопоставление становления как постоянного, охватывающего все изменения, бытию берет свое начало в античной философии.
Гераклит растворял бытие в становлении и представлял мир как становящееся, текучее, вечно изменчивое целое.
Парменид, напротив, считал становление кажимостью и подлинное существование приписывал только бытию.
В онтологии Платона вечно существующий умопостигаемый мир является парадигмой для вечно становящегося чувственно воспринимаемого мира.
Аристотель, отказавшийся от бытия в форме особого мира идей, придал становлению характер направленности.
Описание мира как становления предполагает особую систему категорий, отличную от той, на которой основывается описание мира как бытия.
Единая категориальная система мышления распадается на две системы понятий. В первую из них входят абсолютные понятия, представляющие свойства объектов, во вторую — сравнительные понятия, представляющие отношения между объектами.
Абсолютные категории можно назвать, универсализируя терминологию, введенную Дж.Мак-Таггартом для обозначения двух типов времени, А-понятиями, сравнительные категории — В-понятиями.
Существование как свойство — это становление (возникновение или исчезновение); существование как отношение — это бытие, которое всегда относительно («А более реально, чем В»).
Время как свойство представляется динамическим временным рядом «было — есть — будет» («прошлое — настоящее — будущее») и характеризуется направленностью, или «стрелой времени»; время как отношение представляется статическим временным рядом «раньше — одновременно — позже» и не имеет направления.
Пространство как свойство — это «здесь» или «там»; пространство как отношение — это выражения типа «А дальше В», «А совпадает с В» и «А ближе В».
Изменение как свойство передается понятиями «возникает», «остается неизменным» и «исчезает»; изменению как отношению соответствует «А преобразуется (переходит) в В».
Определенность существующего, взятая как свойство, передается рядом «необходимо — случайно — невозможно»; определенность как отношение передается выражением «А есть причина В».
Добро в качестве свойства — это ряд «хорошо — безразлично — плохо»; добро как отношение — это ряд «лучше — равноценно — хуже».
Истина как свойство передается понятиями «истинно — неопределенно — ложно», как отношение — выражением «А более вероятно, чем В», и т.д.
За каждой из двух категориальных систем стоит особое видение мира, свой способ его восприятия и осмысления.
Если категории — это очки, через которые человек смотрит на мир, то наличие двух подсистем категорий говорит о том, что у человека есть очки для ближнего видения, связанного с действием (абсолютные категории), и очки для дальнего, более абстрактного и отстраненного видения (сравнительные категории).
Вопрос о том, зачем необходима не одна, а две системы категорий, дополняющие друг друга, остается открытым.
Бинарная оппозиция «становление — бытие» является центральной оппозицией теоретического мышления.
Видение мира как становления и видение его как бытия имеют в философии своих сторонников и противников.
Склонность отдавать предпочтение восприятию мира как потока и становления можно назвать аристотелевской традицией в теоретическом мышлении; выдвижение на первый план описания мира как бытия — платоновской традицией.
Иногда утверждается, что сравнительные категории более фундаментальны, чем абсолютные категории, и что вторые сводимы к первым.
В частности, неопозитивизм, предполагавший редукцию языка любой науки к языку физики, настаивал на субъективности абсолютных категорий и необходимости замены их сравнительными категориями. С другой стороны, сторонники феноменологии и экзистенциализма подчеркивали, что человеческое измерение существования передается именно абсолютными, а не сравнительными категориями.
В частности, М.Хайдеггер высказывался против «неподлинного» понимания времени (а тем самым и бытия) в терминах сравнительных категорий и называл «физически-техническое» В-время «вульгарным» временем. Ранее А.Бергсон абстрактному времени (физической) науки противопоставлял истинное, конкретное время («длительность»), являющееся, в сущности, А-временем.
Философия Нового времени долгое время тяготела к описанию мира в терминах сравнительных категорий. Но затем у А.Шопенгауэра, С.Кьеркегора, А.Бергсона, в философии жизни и более явственно в феноменологии и экзистенциализме на первый план вышли абсолютные категории и в первую очередь А-время с его «настоящим», лежащим между «прошлым» и «будущим», и «стрелой времени». В русле старой традиции продолжал двигаться, однако, неопозитивизм, настаивавший на использовании во всех науках, включая и гуманитарные науки, только «объективных», не зависящих отточки зрения сравнительных категорий, и в частности временного ряда «раньше — одновременно — позже».
Представление мира как бытия требует, прежде всего, сравнительных логических понятий, или импликаций. Описание мира как становления предполагает в первую очередь использование абсолютных логических понятий, или модальностей.
