11111
Антонио было двадцать лет! Подумать только! Ему ещё двадцать, ему уже двадцать.
Какой она была в двадцать? Увы,...память, большой шулер, хитроумный игрок, она не хотела выдавать по первому требованию тогдашнее её восприятие мира. Когда Полина пыталась разворошить прошлое, то всплывал лишь стол светлого дерева, конверт с поздравительной открыткой и надпись на английском "твенти ван". Влюбленный Билл Коурт поздравлял Полину с Днем Рождения. Ей тогда исполнился 21 год. А ему было тридцать, как ей сейчас. Они отразились в зеркале времени вместе с Биллом. Волшебное зеркало превратило Билла в Антонио, а Полину в Билла. Смешно, Билл тогда казался невероятно далеким, как старое кино, как антикварная картина, как всеми забытая книга, она удивлялась тогда, как это тридцатилетний Билл, столько прожив, сохранил чудный моложавый вид и не рассыпался на части. Смешно. Теперь-то она хорошо понимала, как же Билл не рассыпался.
Они сидели в летнем кафе, Полина, её подруга, и случайно прицепившийся по дороге Миха. То, что Миха был изрядно пьян, они поняли издалека. Он шел им на встречу, являя собой воплощение человека-парохода. Огромный, все сметающий на своем пути, в белой, раздуваемой ветром рубахе, словно под парусом, он плыл вне города, вне квартала, вне улицы. Михины глаза смотрели вовнутрь, они пытались распутать копошащиеся, свившиеся в клубок мысли, укравшие у Михи сущность бытия. И если бы Полина с Натусиком не метнулись в сторону, Миха бульдозером прокатился бы по их телам и, даже не заметив, умчался вдаль. Они увернулись и мягко поймали Миху с тыла.
Миха расплылся в улыбке, он вернулся в реальность и сразу же решил, что Полина с Натусиком необходимая составляющая данного момента. Чтобы затащить их в кафе, Миха напал на них в своей лукавой манере, сказав, что они до неприличия худы, что совсем скоро держаться будет не за что, и надо срочно, прямо сейчас восстанавливать этот дисбаланс.
" Не понимаю!- Театрально декламировал он.- Что современные юноши находят в таких щуплых цыплятах? Какие бестолковые создания, ей богу! Они не понимают, что женщина прекрасна своей пышностью, своей обтекаемостью, великолепием изгибов и мягкостью форм! Не понимаю, что за дурацкая мода любоваться подвздошными костями, торчащими как рыбные плавники, выпирающими ключицами и прочей живой анатомией! Зоофилы! Ну, вы только на минуту представьте себе Рубенса или Рафаэля малюющими такое недоразумение! Уверяю, галереи давно закрылись бы! Я буду бороться за сохранение былых традиций, я начну прямо с ваших животиков, я набью их сейчас до упора, и вы не посмеете отказаться! Миха беззастенчиво ощупывал их тела, похлопывал по ягодицам и приговаривал, - безобразие, вопиющее безобразие!"
После этого монолога они оказались в летнем кафе перед огромными тарелками. Жара только спала, и есть совершенно не хотелось. Из любезности они отрезали по крошечному кусочку эскалопа и запивали его замечательным холодным пивом. С высоты своего роста он взирал на их мученья и победно улыбался. Впрочем, до их животиков ему уже не было никакого дела, результат был достигнут, девочки были с ним, а это главное. Лично себе поборник пышных тел заказал водку и несколько ломтиков лимона. Теперь Миха обдумывал другой хитроумный план, как затащить пташек "в номера". Причем, хотелось именно двух. Он вновь оседлал своего терпеливого Пегаса. Конь взбрыкивал, он не хотел нести на своей крылатой спине нетрезвого наездника. Миха, хоть и был опытным седоком, уже сдавал, его мысли утратили свою воздушность, как он не пытался их подбрасывать, они камнем падали обратно. Но Миха и не собирался отступать, осознав, что его красноречие куда-то испарилось, он призвал на подмогу тяжелую артиллерию, он вообразил, что его губы и язык смогут довершить недосказанное. С легкостью, разместив в своих громадных ладонях по ручке девочек, он целовал их, орудуя при этом языком. Зрелище, скажу я вам, было уморительным, поэтому Полина с Натусиком не прерывали процесса и весело переглядывались. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы лицедейство не прервал громкий смех за соседним столом. Да, да, компания смеялась над ними. Два симпатичных парня и милая девушка на роликах, они, вероятно, давно наблюдали. Полина и Наташа вполне осознавали комичность ситуации, и поэтому рассмеялись вместе с ними. И только Миха, увлеченный своей блестящей, как ему казалось, находкой, совершенно не разделял всеобщего веселья. Он оставил руки девушек, бросил недоброжелательный взгляд на юных балбесов, насмешки которых слегка отрезвили и включили его почти заснувшее красноречие, и Миха тут же пустился в долгое странствие под названием "легкомыслие, пустота и душевная черствость современной молодежи". Но Полина уже не слышала его, она смотрела на Антона, который, в свою очередь тоже не сводил с нее глаз.
Полина не верила в любовь с первого взгляда. Антон уже верил, потому что с ним сейчас, в эту минуту случилось то, что случилось с Наполеоном, когда тот увидел Жозефину.
Продолжение следует...
Какой она была в двадцать? Увы,...память, большой шулер, хитроумный игрок, она не хотела выдавать по первому требованию тогдашнее её восприятие мира. Когда Полина пыталась разворошить прошлое, то всплывал лишь стол светлого дерева, конверт с поздравительной открыткой и надпись на английском "твенти ван". Влюбленный Билл Коурт поздравлял Полину с Днем Рождения. Ей тогда исполнился 21 год. А ему было тридцать, как ей сейчас. Они отразились в зеркале времени вместе с Биллом. Волшебное зеркало превратило Билла в Антонио, а Полину в Билла. Смешно, Билл тогда казался невероятно далеким, как старое кино, как антикварная картина, как всеми забытая книга, она удивлялась тогда, как это тридцатилетний Билл, столько прожив, сохранил чудный моложавый вид и не рассыпался на части. Смешно. Теперь-то она хорошо понимала, как же Билл не рассыпался.
Они сидели в летнем кафе, Полина, её подруга, и случайно прицепившийся по дороге Миха. То, что Миха был изрядно пьян, они поняли издалека. Он шел им на встречу, являя собой воплощение человека-парохода. Огромный, все сметающий на своем пути, в белой, раздуваемой ветром рубахе, словно под парусом, он плыл вне города, вне квартала, вне улицы. Михины глаза смотрели вовнутрь, они пытались распутать копошащиеся, свившиеся в клубок мысли, укравшие у Михи сущность бытия. И если бы Полина с Натусиком не метнулись в сторону, Миха бульдозером прокатился бы по их телам и, даже не заметив, умчался вдаль. Они увернулись и мягко поймали Миху с тыла.
Миха расплылся в улыбке, он вернулся в реальность и сразу же решил, что Полина с Натусиком необходимая составляющая данного момента. Чтобы затащить их в кафе, Миха напал на них в своей лукавой манере, сказав, что они до неприличия худы, что совсем скоро держаться будет не за что, и надо срочно, прямо сейчас восстанавливать этот дисбаланс.
" Не понимаю!- Театрально декламировал он.- Что современные юноши находят в таких щуплых цыплятах? Какие бестолковые создания, ей богу! Они не понимают, что женщина прекрасна своей пышностью, своей обтекаемостью, великолепием изгибов и мягкостью форм! Не понимаю, что за дурацкая мода любоваться подвздошными костями, торчащими как рыбные плавники, выпирающими ключицами и прочей живой анатомией! Зоофилы! Ну, вы только на минуту представьте себе Рубенса или Рафаэля малюющими такое недоразумение! Уверяю, галереи давно закрылись бы! Я буду бороться за сохранение былых традиций, я начну прямо с ваших животиков, я набью их сейчас до упора, и вы не посмеете отказаться! Миха беззастенчиво ощупывал их тела, похлопывал по ягодицам и приговаривал, - безобразие, вопиющее безобразие!"
После этого монолога они оказались в летнем кафе перед огромными тарелками. Жара только спала, и есть совершенно не хотелось. Из любезности они отрезали по крошечному кусочку эскалопа и запивали его замечательным холодным пивом. С высоты своего роста он взирал на их мученья и победно улыбался. Впрочем, до их животиков ему уже не было никакого дела, результат был достигнут, девочки были с ним, а это главное. Лично себе поборник пышных тел заказал водку и несколько ломтиков лимона. Теперь Миха обдумывал другой хитроумный план, как затащить пташек "в номера". Причем, хотелось именно двух. Он вновь оседлал своего терпеливого Пегаса. Конь взбрыкивал, он не хотел нести на своей крылатой спине нетрезвого наездника. Миха, хоть и был опытным седоком, уже сдавал, его мысли утратили свою воздушность, как он не пытался их подбрасывать, они камнем падали обратно. Но Миха и не собирался отступать, осознав, что его красноречие куда-то испарилось, он призвал на подмогу тяжелую артиллерию, он вообразил, что его губы и язык смогут довершить недосказанное. С легкостью, разместив в своих громадных ладонях по ручке девочек, он целовал их, орудуя при этом языком. Зрелище, скажу я вам, было уморительным, поэтому Полина с Натусиком не прерывали процесса и весело переглядывались. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы лицедейство не прервал громкий смех за соседним столом. Да, да, компания смеялась над ними. Два симпатичных парня и милая девушка на роликах, они, вероятно, давно наблюдали. Полина и Наташа вполне осознавали комичность ситуации, и поэтому рассмеялись вместе с ними. И только Миха, увлеченный своей блестящей, как ему казалось, находкой, совершенно не разделял всеобщего веселья. Он оставил руки девушек, бросил недоброжелательный взгляд на юных балбесов, насмешки которых слегка отрезвили и включили его почти заснувшее красноречие, и Миха тут же пустился в долгое странствие под названием "легкомыслие, пустота и душевная черствость современной молодежи". Но Полина уже не слышала его, она смотрела на Антона, который, в свою очередь тоже не сводил с нее глаз.
Полина не верила в любовь с первого взгляда. Антон уже верил, потому что с ним сейчас, в эту минуту случилось то, что случилось с Наполеоном, когда тот увидел Жозефину.
Продолжение следует...
