АЛИСА И К*

Тропинка, что вьётся в одиночество

Тропинка вилась беспечно, как ленивое воспоминание. Она подныривала под низко свисающие ветви больших деревьев, изгибалась на переломе холмов, открывая пасторальные виды — такие, какими их, наверное, видел бы молодой Тициан, если бы умел гулять во сне.

На фоне этого прелестного безобразия Кот и Алиса неспешно шагали неизвестно куда и неизвестно зачем, болтая о том, что только кажется пустяком.

Алиса часто сходила с тропинки: то чтобы сорвать особенно симпатичный цветок, то чтобы разглядеть жука на листе дерева, то просто — чтобы послушать, как под ногой хрустит мох.

Кот, как всегда, то появлялся, то исчезал. Хотя — исчезал ли? Его улыбка, даже в его отсутствие, висела в воздухе, покачивалась над тропинкой и медленно истончалась, пока не появлялся он сам.

— Скажи, — вдруг спросила Алиса, — ты одинок?

— А что ты понимаешь под одиночеством? — лениво откликнулся Кот. — Отсутствие кого-то рядом? Или отсутствие желания говорить, даже если кто-то рядом есть? Понять одиночество можно, только пока ты в нём. Оно — вещь в себе. И хорошо, когда можно потом кому-то сказать: "Одиночество — это, знаешь, полезная штука… иногда."

Он улыбнулся той особой улыбкой, что умеет казаться старше самого Кота.

— Мой опыт подсказывает, — продолжил он, — что иногда полезно разлучиться с другом, чтобы найти время по нему соскучиться.

— Господи, ты такой несносный болтун, — всплеснула руками Алиса. — А ещё, к тому же, философ. Я просто спросила: у тебя есть подружка? Кошечка?

— Подружки нет. Но кошечки меня, бывает, навещают, — сказал Кот, блистательно и победоносно улыбнувшись.

— Ну и в чём тогда дело? Почему у тебя нет одной-единственной?

— Потому что не хочу, чтобы любовь стала привычкой.

— Но это неправильно. Так не должно быть.

— Неправильно — хранить рыбу при комнатной температуре больше трёх дней, — невозмутимо отозвался Кот. — А с любовью то же самое. Запах несвежести появляется. Привыкание — это медленное умирание.

— И ты их всех… забываешь?

— Помню. Но помню живыми. Тёплыми. Желаемыми.

— А друзья у тебя есть? Настоящие?

— Конечно. Они — вот здесь, — Кот лапой (или рукой?) дотронулся до груди. — Другого места у меня для них нет.

— А остальные? Где они?

Кот неопределённо махнул в сторону леса:

— Там. И, когда приходят, часто вызывают недоумение… и лёгкое раздражение.

— Значит, ты одинок, — задумчиво произнесла Алиса. — Бедненький…

Кот усмехнулся и сказал просто:

— Мне, по крайней мере, не скучно с самим собой.