... Я никогда не слышал звук ее голоса
ЕЕ молчание нельзя было назвать просто тишиной - в плотно сомкнутых губах было что-то головокружительно звенящее и завораживающее. Звук ЕЕ молчания окутывал тело подобно прикосновениям птичьего пера и потокам падающего водопада одновременно.
Миллионы вариантов дрожания ЕЕ ресниц разрывали душу пониманием всех возможных и невозможных эмоций печали, удивления, гнева и испуга. Миллиарды трансформаций линии ЕЕ губ отправляли в полет вместе с эманациями радости, любви и счастья. Трепет ЕЕ породистых, точеных ноздрей погружало в горький поток вины и неуместности. Оттенок цвета кожи щек, ушей и шеи, подобно солнцу и луне, олицетворял ясную погоду и ненастье. Наклон, или поворот ЕЕ великолепной головки мог отправить в тридевятое царство за подвигами, либо пригвоздить, обездвижить и убить на месте.
Прикосновение ЕЕ рук, подобно рукам скульптора-гения, превращало любой материал сначала в податливую, мягкую, безвольную глину, а затем в законченный, но мгновенный и хрупкий шедевр. Если руки прикасались к голове, она, из тяжелого, мутного и гудящего сосуда становилась легким, невесомым и абсолютно счастливым облаком. Прикосновения к груди и спине вдыхали в жирного, ленивого потухшего тюленя грацию леопарда с хищным и уверенным блеском в глазах. Легкие поглаживания кожи ног лепили из них хвост дельфина и отправляли в молниеносное и искрящееся плавание с сумасшедшими кульбитами над поверхностью безграничного океана.
Шелк ЕЕ мягких, теплых, нежных грудей с ослепительными ягодками отзывчивых, трепещущих, сладких сосков опьянял, наполнял силой, кружил голову, успокаивал, отрезвлял, убаюкивал неземными колыбельными, согревал, охлаждал, исцелял...
Ледяной и жаркий, чуть подрагивающий, покрытый волнами пупырышек, разгоряченный и влажный, страстно и безумно вздымающийся, накатывающий благодарными и усталыми волнами прибрежного штиля океан ЕЕ живота звал, будил, отправлял в плавание, бросал в шторм, топил, спасал, доводил до безумия и выбрасывал чуть живое тело на необитаемый остров...
Неземные, наполненные скрытой тайной, ослепляющие пороком и наготой, пахнущие помешательством и морозной свежестью, бесконечные, гладкие и холодные как мрамор, жадные, страстные, сильные и агрессивные, как щупальца Горгоны ЕЕ ошеломительные ноги манили, обещали, отталкивали, хватали, оплетали, притягивали, седлали, сдавливали, погоняли, сбрасывали в дорожную пыль, топтали, приводили в чувство, согревали, благодарно укрывали на весь остаток ночи, подобно пуховому одеялу...
Меняющаяся, неповторимая, огненная, обволакивающая, манящая, отталкивающая, пугающая, неописуемая Вселенная ЕЕ Лона опаляла, забирала, разделяла, разрывала, испепеляла, возрождала, изменяла, собирала воедино, заставляла плакать и смеяться над Временем вне ЕЕ...
Миллионы вариантов дрожания ЕЕ ресниц разрывали душу пониманием всех возможных и невозможных эмоций печали, удивления, гнева и испуга. Миллиарды трансформаций линии ЕЕ губ отправляли в полет вместе с эманациями радости, любви и счастья. Трепет ЕЕ породистых, точеных ноздрей погружало в горький поток вины и неуместности. Оттенок цвета кожи щек, ушей и шеи, подобно солнцу и луне, олицетворял ясную погоду и ненастье. Наклон, или поворот ЕЕ великолепной головки мог отправить в тридевятое царство за подвигами, либо пригвоздить, обездвижить и убить на месте.
Прикосновение ЕЕ рук, подобно рукам скульптора-гения, превращало любой материал сначала в податливую, мягкую, безвольную глину, а затем в законченный, но мгновенный и хрупкий шедевр. Если руки прикасались к голове, она, из тяжелого, мутного и гудящего сосуда становилась легким, невесомым и абсолютно счастливым облаком. Прикосновения к груди и спине вдыхали в жирного, ленивого потухшего тюленя грацию леопарда с хищным и уверенным блеском в глазах. Легкие поглаживания кожи ног лепили из них хвост дельфина и отправляли в молниеносное и искрящееся плавание с сумасшедшими кульбитами над поверхностью безграничного океана.
Шелк ЕЕ мягких, теплых, нежных грудей с ослепительными ягодками отзывчивых, трепещущих, сладких сосков опьянял, наполнял силой, кружил голову, успокаивал, отрезвлял, убаюкивал неземными колыбельными, согревал, охлаждал, исцелял...
Ледяной и жаркий, чуть подрагивающий, покрытый волнами пупырышек, разгоряченный и влажный, страстно и безумно вздымающийся, накатывающий благодарными и усталыми волнами прибрежного штиля океан ЕЕ живота звал, будил, отправлял в плавание, бросал в шторм, топил, спасал, доводил до безумия и выбрасывал чуть живое тело на необитаемый остров...
Неземные, наполненные скрытой тайной, ослепляющие пороком и наготой, пахнущие помешательством и морозной свежестью, бесконечные, гладкие и холодные как мрамор, жадные, страстные, сильные и агрессивные, как щупальца Горгоны ЕЕ ошеломительные ноги манили, обещали, отталкивали, хватали, оплетали, притягивали, седлали, сдавливали, погоняли, сбрасывали в дорожную пыль, топтали, приводили в чувство, согревали, благодарно укрывали на весь остаток ночи, подобно пуховому одеялу...
Меняющаяся, неповторимая, огненная, обволакивающая, манящая, отталкивающая, пугающая, неописуемая Вселенная ЕЕ Лона опаляла, забирала, разделяла, разрывала, испепеляла, возрождала, изменяла, собирала воедино, заставляла плакать и смеяться над Временем вне ЕЕ...
