1992 г. Кубинские истории. Дом с приведениями.
Судя по всему, этот дом пустовал уже довольно давно, быть может, еще со времен кубинской революции 1959 года.
Большой серый особняк, сооруженный в стиле времен колониального господства, имел явно заброшенный вид, но на руины никак не походил.
Про него болтали разное, но одна из самых популярных среди школьной молодежи легенд гласила, что в этом доме "не чисто". Смельчаки рискнувшие подкрасться к нему в сумерках утверждали, что из дома доносятся пугающие и леденящие кровь звуки, а если заглянуть в окно, то становятся видны пляшущие в лунном свете тени.
Вовсе уж жуткие истории о летающих по дому светящихся шарах и свисающих с лестничного пролета обагренных кровью руках можно было смело списывать на излишне буйную фантазию малолеток. Тем не менее, место и в самом деле было жутковато-таинственное, даже при ярком дневном свете.
Однажды нам с Лехой довелось присутствовать при рассказе очередной душещипательной истории про всякую воющую в доме нечисть. Наши колкие комментарии и недвусмысленные шуточки в адрес рассказчика и его компаньона якобы ставшими свидетелями этого буйства потустороннего мира, похоже, их порядком разозлили.
Повествование плавно перешло в спор, а спор едва-едва не достиг того состояния, когда свое точку зрения наиболее запальчивые участники уже начинают отстаивать кулаками.
В результате этой сомнительной дискуссии было решено раз и навсегда покончить с городскими легендами. Как явным скептикам - это предстояло сделать нам с Лехой, совершив экскурсию в этот загадочный дом, причем, непременно ночью. По условиям пари мы должны были пойти туда в полночь и провести внутри не менее часа.
- Десять против одного, что эти умники постараются нам напакостить, - сказал Леха, когда мы уже оказались в нашем излюбленном подвале.
- Что ж, не дадим себя запугать. Подготовимся к походу как следует.
Подготовились мы действительно по-мальчишески основательно: рюкзаки, перочинные ножи, карманные фонарики, мотки веревки и даже маленький якорь. В качестве оружия - чем черт не шутит? - прихватили с собой ружье для подводной охоты.
За несколько минут до назначенного времени мы стояли в ста шагах от дома, тут же переминались с ноги на ногу наши оппоненты. Мне почему-то показалось, что им было явно страшнее, чем нам. Сверили часы. После этого мы с Лехой храбро зашагали к парадному входу.
Сказать по правде, нам было действительно страшновато. Атмосфера располагала. Ночка выдалась не из самых тихих. Недавно отгремела гроза, по небу мчались рваные клочья облаков, в лишенных стекол окнах завывал ветер и слышался близкий шум обрушивающихся на каменистый берег волн.
Мы очутились в просторной зале. Смутно виднелись двери, которые вели в другие комнаты, и имелась широкая мраморная лестница, возносящаяся вверх. Включив фонарики, мы медленно обошли весь первый этаж.
Почти всю мебель из дома давным-давно вывезли, только кое-где на полу виднелись какие-то обломки и куски осыпавшейся от старости с высоченных потолков лепнины. Никаких воплей и стонов мы пока не слышали, а может все эти звуки просто заглушал свист ветра.
На втором этаже было гораздо больше разных проходных комнат и хитрых закоулков. Тут сквозняк не гулял так свободно, он терялся в длинных коридорах или беспомощно бился в крепкие деревянные двери комнат. Это не нынешние хлипкие филенчатые двери, в былые времена любили все делать основательно. Вот здесь нам действительно показалось, что мы слышим какие-то глухие замогильные бормотания и тихие вскрики. Некоторые двери открывались с жутким скрежетом, очевидно, петли совершенно проржавели и уже давно никем не тревожились.
Внезапно где-то за нашими спинами послышалось сначала совершенно явственное "У-ух!", а потом вновь наступившую тишину разорвал крик "А-ааа!", который оборвался так резко, словно горлопану заткнули рот.
Пульс резко подскочил, а по коже продрал мороз. Мы рванули вперед, словно за нашими спинами уже теснилась толпа скелетов или вечно голодных до чужих мозгов зомби.
Проскочив по инерции целую анфиладу залов, мы метнулись куда-то вбок, захлопнули за собой одну дверь, потом еще одну и, наконец, оказались в какой-то комнате.
Дальше отступать было некуда. Если только прыгать в окно, в которое как раз насмешливо заглядывала яркая луна, показавшаяся в разрыве облаков.
- Разыгрывают, черти! - почему-то сипло пробормотал Леха.
- А что ж ты припустил как заяц? - полюбопытствовал я тоже не самым ровным голосом.
- А на всякий случай, - парировал мой друг.
- Ладно, что делать будем? - спросил я, когда мы отдышались.
- Пойдем и начистим им репы, кто бы они ни были!
На цыпочках подкравшись к двери мы прислушались, потом медленно ее приоткрыли и выглянули в образовавшуюся щель.
- Вроде никого, - шепнул я.
- А кого ты там ждал? Шурика с картонной коробкой? - хихикнул Леха, припомнив наши былые похождения.
За второй дверью нас ждал неожиданный сюрприз. Проем оказался аккуратно заложен кирпичом. Почему-то вспомнились кадры из детского фильма "Гостья из будущего", там, в финальной сцене комната с машиной времени тоже закрывалась глухой кирпичной стеной. Но здесь кладка выглядела почти такой же древней, как и сам особняк.
- Блин, это же не та дверь! Мы сюда пришли через другую, вон ту! - сообразил Леха.
Когда мы попытались открыть нужную дверь, на нее с другой стороны неожиданно кто-то навалился с ужасающим хохотом, мало походившим на мальчишеский. Теперь мы совершенно точно оказались в ловушке.
Вернувшись в комнату с окнами мы осмотрелись получше. Можно было бы привязать веревку к якорю, зацепить его за подоконник и спуститься по веревке вниз.
Вот только снизу под окнами смутно виднелись торчавшие под разными углами какие-то малопривлекательные куски арматуры и острые глыбы камней. Тогда было решено попытаться завоевать крышу. Во-первых, она была значительно ближе, во-вторых, плоская, с каменными удобными бортиками, так что якорь должен был неплохо закрепиться после броска.
Бросать пришлось раза три или четыре, только после этого веревка хорошенько натянулась, свидетельствуя о том, что якорь во что-то вцепился. Напоследок мы совместными усилиями дернули за веревку, проверяя, что та выдержит вес. Наверху что-то протяжно хрустнуло, тоскливо заскрежетало, и мы кувырком полетели на пол, а якорь с обломком какой-то проржавевшей трубы грянулся вниз, заодно утащив за собой вырвавшуюся из наших рук веревку. Запасной план эвакуации был полностью провален.
Единственная спасительная дверь в соседней комнате по-прежнему не открывалась. То ли ее держали, то ли чем-то подперли. Попробовали ковырять кирпичную кладку за другой дверью, но она оказалась добротной и основательной. Граф Монтекристо наверняка пробился бы сквозь эту кирпичную стену даже без столь богатого как у нас арсенала, но ему-то совершенно некуда было спешить.
Наверное, уже в десятый раз принялись осматриваться в двух доступных нам комнатах и неожиданно обнаружили любопытную вещь. Одна из стен была, не капитальной, а судя по звуку сделанной из фанеры или оргалита. Наверное, тут когда-то пытались сделать перепланировку, на стену косметический глянец навели, а вот на дверной проем, заложенный кирпичами, почему-то нет. Постучав рукоятками ножей по стене, мы обнаружили, что она состоит из неких прямоугольных листов - по линии швов краска заметно растрескалась.
Через пару минут торопливой работы мы расковыряли и расшатали один из фанерных листов возле самого пола, потом просунули в щель лезвия ножей и хорошенько поднажали. Заскрипели выдираемые из деревянных реек гвозди, и в стене образовалось прямоугольное отверстие, в которое вполне могли пролезть такие стройные ребята как мы.
Леха плюхнулся на четвереньки, сунулся в лаз и немного продвинулся вперед. После чего неожиданно замер, дал задний ход и, отшатнувшись, беззвучно указал мне рукой на дыру.
Я последовал его примеру и заглянул туда, подсветив себе фонариком. По ту сторону стены на меня, не мигая, смотрела давно небритая, поросшая седоватой щетиной черная харя. Я обомлел от страха. В чувство меня привел рывок за ноги - это был Леха.
По ту сторону стены послышался все тот же леденящий душу хохот. Наверное, мы с Лехой одновременно поддались панике, которая подкреплялась не отчаяньем, нет, скорее злостью подпитываемой недавним испугом. Мы с короткого разбега ударили в эту условную хлипкую стену и с треском и с грохотом оказались за ней в соседнем помещении, а по сути в той же самой комнате, где и находились все это время.
Закуток был освещен несколькими свечами, тут было организовано несколько спальных мест, и даже присутствовала какая-то мебелишка.
Еще только оседала пыль и щепки, а где-то под обломками недавней стены начинал устало возился рано поседевший негр-хохотун, а нам уже все стало предельно ясно. Не было тут никогда никаких приведений, зато были изобретательные бродяги, которые ловко придумали, как можно отвадить от своего пристанища излишне любопытных пацанов.
К всеобщему счастью цитата Чехова про висящее в первом акте на стене ружье, не нашла своего подтверждения в жизни и наше грозное оружие - подводное ружье так и осталось без дела, а ведь могли с перепугу кого-нибудь продырявить. Из дома мы вылетели на хорошей спринтерской скорости, до того ссыпавшись по лестнице, прыгая через три ступеньки.
Как ни странно, оба спорщика были на своем месте, хотя и неслабо тряслись от страха, ведь до них доносились все звуки из дома.
- Ну, видели? Убедились? - затараторили они.
- Видели, видели. Бомжей мы видели - огрызнулись мы с Лехой.
В принципе на этом историю можно было бы и заканчивать. Но мы все-таки чувствовали себя одураченными, а потому не могли оставить все как есть, ибо характер у нас был мстительный, а теперешней лени не водилось.
Пару дней мы провели, наблюдая за домом. Мы видели, как с наступлением вечера приходила сюда одна и та же компания бродяг. На закате они купалась в океане, затем пробиралась в свою облюбованную каморку и заваливались спать.
Следующим вечером мы вернулись в дом, когда "приведения" уже заканчивали плескаться и вскоре явно собирались на боковую. У нас с собой был полный флакон одеколона, дюжина строительных патронов, которые обычно используют для вколачивания в стены дюбелей, и столько же высоких жестяных пробок от бутылок из под рома.
Поднявшись в "спальню" бродяг мы аккуратно расставили в разных укромных и неприметных на глаз местах пробки, сунули в них патроны, залили их доверху одеколоном, подожгли и быстренько удалились. Одеколон выгорал из пробок минут за пять-семь. Пока патрон был погружен в жидкость, ему ничего не грозило, но потом он, разумеется, очень быстро разогревался пламенем и звучно выстреливал холостым плевком.
Время мы рассчитали удачно, очень скоро наши подопечные поднялись к себе. А через пару минут в доме загрохотали выстрелы.
Наша пятерка несостоявшихся приведений, очумев от страха, с дикими воплями выпорхнула из дома, некоторые сыпались едва ли не через окна первого этажа. Что с ними случилось дальше, мы не знаем, так как через несколько минут на стрельбу примчалось две полицейские машины, и наш маленький отряд мстителей благоразумно предпочел тихо ретироваться.
Да, дети порой бывают излишне жестоки, но мы тогда свято считали, что лишь заплатили по долгам.
Большой серый особняк, сооруженный в стиле времен колониального господства, имел явно заброшенный вид, но на руины никак не походил.
Про него болтали разное, но одна из самых популярных среди школьной молодежи легенд гласила, что в этом доме "не чисто". Смельчаки рискнувшие подкрасться к нему в сумерках утверждали, что из дома доносятся пугающие и леденящие кровь звуки, а если заглянуть в окно, то становятся видны пляшущие в лунном свете тени.
Вовсе уж жуткие истории о летающих по дому светящихся шарах и свисающих с лестничного пролета обагренных кровью руках можно было смело списывать на излишне буйную фантазию малолеток. Тем не менее, место и в самом деле было жутковато-таинственное, даже при ярком дневном свете.
Однажды нам с Лехой довелось присутствовать при рассказе очередной душещипательной истории про всякую воющую в доме нечисть. Наши колкие комментарии и недвусмысленные шуточки в адрес рассказчика и его компаньона якобы ставшими свидетелями этого буйства потустороннего мира, похоже, их порядком разозлили.
Повествование плавно перешло в спор, а спор едва-едва не достиг того состояния, когда свое точку зрения наиболее запальчивые участники уже начинают отстаивать кулаками.
В результате этой сомнительной дискуссии было решено раз и навсегда покончить с городскими легендами. Как явным скептикам - это предстояло сделать нам с Лехой, совершив экскурсию в этот загадочный дом, причем, непременно ночью. По условиям пари мы должны были пойти туда в полночь и провести внутри не менее часа.
- Десять против одного, что эти умники постараются нам напакостить, - сказал Леха, когда мы уже оказались в нашем излюбленном подвале.
- Что ж, не дадим себя запугать. Подготовимся к походу как следует.
Подготовились мы действительно по-мальчишески основательно: рюкзаки, перочинные ножи, карманные фонарики, мотки веревки и даже маленький якорь. В качестве оружия - чем черт не шутит? - прихватили с собой ружье для подводной охоты.
За несколько минут до назначенного времени мы стояли в ста шагах от дома, тут же переминались с ноги на ногу наши оппоненты. Мне почему-то показалось, что им было явно страшнее, чем нам. Сверили часы. После этого мы с Лехой храбро зашагали к парадному входу.
Сказать по правде, нам было действительно страшновато. Атмосфера располагала. Ночка выдалась не из самых тихих. Недавно отгремела гроза, по небу мчались рваные клочья облаков, в лишенных стекол окнах завывал ветер и слышался близкий шум обрушивающихся на каменистый берег волн.
Мы очутились в просторной зале. Смутно виднелись двери, которые вели в другие комнаты, и имелась широкая мраморная лестница, возносящаяся вверх. Включив фонарики, мы медленно обошли весь первый этаж.
Почти всю мебель из дома давным-давно вывезли, только кое-где на полу виднелись какие-то обломки и куски осыпавшейся от старости с высоченных потолков лепнины. Никаких воплей и стонов мы пока не слышали, а может все эти звуки просто заглушал свист ветра.
На втором этаже было гораздо больше разных проходных комнат и хитрых закоулков. Тут сквозняк не гулял так свободно, он терялся в длинных коридорах или беспомощно бился в крепкие деревянные двери комнат. Это не нынешние хлипкие филенчатые двери, в былые времена любили все делать основательно. Вот здесь нам действительно показалось, что мы слышим какие-то глухие замогильные бормотания и тихие вскрики. Некоторые двери открывались с жутким скрежетом, очевидно, петли совершенно проржавели и уже давно никем не тревожились.
Внезапно где-то за нашими спинами послышалось сначала совершенно явственное "У-ух!", а потом вновь наступившую тишину разорвал крик "А-ааа!", который оборвался так резко, словно горлопану заткнули рот.
Пульс резко подскочил, а по коже продрал мороз. Мы рванули вперед, словно за нашими спинами уже теснилась толпа скелетов или вечно голодных до чужих мозгов зомби.
Проскочив по инерции целую анфиладу залов, мы метнулись куда-то вбок, захлопнули за собой одну дверь, потом еще одну и, наконец, оказались в какой-то комнате.
Дальше отступать было некуда. Если только прыгать в окно, в которое как раз насмешливо заглядывала яркая луна, показавшаяся в разрыве облаков.
- Разыгрывают, черти! - почему-то сипло пробормотал Леха.
- А что ж ты припустил как заяц? - полюбопытствовал я тоже не самым ровным голосом.
- А на всякий случай, - парировал мой друг.
- Ладно, что делать будем? - спросил я, когда мы отдышались.
- Пойдем и начистим им репы, кто бы они ни были!
На цыпочках подкравшись к двери мы прислушались, потом медленно ее приоткрыли и выглянули в образовавшуюся щель.
- Вроде никого, - шепнул я.
- А кого ты там ждал? Шурика с картонной коробкой? - хихикнул Леха, припомнив наши былые похождения.
За второй дверью нас ждал неожиданный сюрприз. Проем оказался аккуратно заложен кирпичом. Почему-то вспомнились кадры из детского фильма "Гостья из будущего", там, в финальной сцене комната с машиной времени тоже закрывалась глухой кирпичной стеной. Но здесь кладка выглядела почти такой же древней, как и сам особняк.
- Блин, это же не та дверь! Мы сюда пришли через другую, вон ту! - сообразил Леха.
Когда мы попытались открыть нужную дверь, на нее с другой стороны неожиданно кто-то навалился с ужасающим хохотом, мало походившим на мальчишеский. Теперь мы совершенно точно оказались в ловушке.
Вернувшись в комнату с окнами мы осмотрелись получше. Можно было бы привязать веревку к якорю, зацепить его за подоконник и спуститься по веревке вниз.
Вот только снизу под окнами смутно виднелись торчавшие под разными углами какие-то малопривлекательные куски арматуры и острые глыбы камней. Тогда было решено попытаться завоевать крышу. Во-первых, она была значительно ближе, во-вторых, плоская, с каменными удобными бортиками, так что якорь должен был неплохо закрепиться после броска.
Бросать пришлось раза три или четыре, только после этого веревка хорошенько натянулась, свидетельствуя о том, что якорь во что-то вцепился. Напоследок мы совместными усилиями дернули за веревку, проверяя, что та выдержит вес. Наверху что-то протяжно хрустнуло, тоскливо заскрежетало, и мы кувырком полетели на пол, а якорь с обломком какой-то проржавевшей трубы грянулся вниз, заодно утащив за собой вырвавшуюся из наших рук веревку. Запасной план эвакуации был полностью провален.
Единственная спасительная дверь в соседней комнате по-прежнему не открывалась. То ли ее держали, то ли чем-то подперли. Попробовали ковырять кирпичную кладку за другой дверью, но она оказалась добротной и основательной. Граф Монтекристо наверняка пробился бы сквозь эту кирпичную стену даже без столь богатого как у нас арсенала, но ему-то совершенно некуда было спешить.
Наверное, уже в десятый раз принялись осматриваться в двух доступных нам комнатах и неожиданно обнаружили любопытную вещь. Одна из стен была, не капитальной, а судя по звуку сделанной из фанеры или оргалита. Наверное, тут когда-то пытались сделать перепланировку, на стену косметический глянец навели, а вот на дверной проем, заложенный кирпичами, почему-то нет. Постучав рукоятками ножей по стене, мы обнаружили, что она состоит из неких прямоугольных листов - по линии швов краска заметно растрескалась.
Через пару минут торопливой работы мы расковыряли и расшатали один из фанерных листов возле самого пола, потом просунули в щель лезвия ножей и хорошенько поднажали. Заскрипели выдираемые из деревянных реек гвозди, и в стене образовалось прямоугольное отверстие, в которое вполне могли пролезть такие стройные ребята как мы.
Леха плюхнулся на четвереньки, сунулся в лаз и немного продвинулся вперед. После чего неожиданно замер, дал задний ход и, отшатнувшись, беззвучно указал мне рукой на дыру.
Я последовал его примеру и заглянул туда, подсветив себе фонариком. По ту сторону стены на меня, не мигая, смотрела давно небритая, поросшая седоватой щетиной черная харя. Я обомлел от страха. В чувство меня привел рывок за ноги - это был Леха.
По ту сторону стены послышался все тот же леденящий душу хохот. Наверное, мы с Лехой одновременно поддались панике, которая подкреплялась не отчаяньем, нет, скорее злостью подпитываемой недавним испугом. Мы с короткого разбега ударили в эту условную хлипкую стену и с треском и с грохотом оказались за ней в соседнем помещении, а по сути в той же самой комнате, где и находились все это время.
Закуток был освещен несколькими свечами, тут было организовано несколько спальных мест, и даже присутствовала какая-то мебелишка.
Еще только оседала пыль и щепки, а где-то под обломками недавней стены начинал устало возился рано поседевший негр-хохотун, а нам уже все стало предельно ясно. Не было тут никогда никаких приведений, зато были изобретательные бродяги, которые ловко придумали, как можно отвадить от своего пристанища излишне любопытных пацанов.
К всеобщему счастью цитата Чехова про висящее в первом акте на стене ружье, не нашла своего подтверждения в жизни и наше грозное оружие - подводное ружье так и осталось без дела, а ведь могли с перепугу кого-нибудь продырявить. Из дома мы вылетели на хорошей спринтерской скорости, до того ссыпавшись по лестнице, прыгая через три ступеньки.
Как ни странно, оба спорщика были на своем месте, хотя и неслабо тряслись от страха, ведь до них доносились все звуки из дома.
- Ну, видели? Убедились? - затараторили они.
- Видели, видели. Бомжей мы видели - огрызнулись мы с Лехой.
В принципе на этом историю можно было бы и заканчивать. Но мы все-таки чувствовали себя одураченными, а потому не могли оставить все как есть, ибо характер у нас был мстительный, а теперешней лени не водилось.
Пару дней мы провели, наблюдая за домом. Мы видели, как с наступлением вечера приходила сюда одна и та же компания бродяг. На закате они купалась в океане, затем пробиралась в свою облюбованную каморку и заваливались спать.
Следующим вечером мы вернулись в дом, когда "приведения" уже заканчивали плескаться и вскоре явно собирались на боковую. У нас с собой был полный флакон одеколона, дюжина строительных патронов, которые обычно используют для вколачивания в стены дюбелей, и столько же высоких жестяных пробок от бутылок из под рома.
Поднявшись в "спальню" бродяг мы аккуратно расставили в разных укромных и неприметных на глаз местах пробки, сунули в них патроны, залили их доверху одеколоном, подожгли и быстренько удалились. Одеколон выгорал из пробок минут за пять-семь. Пока патрон был погружен в жидкость, ему ничего не грозило, но потом он, разумеется, очень быстро разогревался пламенем и звучно выстреливал холостым плевком.
Время мы рассчитали удачно, очень скоро наши подопечные поднялись к себе. А через пару минут в доме загрохотали выстрелы.
Наша пятерка несостоявшихся приведений, очумев от страха, с дикими воплями выпорхнула из дома, некоторые сыпались едва ли не через окна первого этажа. Что с ними случилось дальше, мы не знаем, так как через несколько минут на стрельбу примчалось две полицейские машины, и наш маленький отряд мстителей благоразумно предпочел тихо ретироваться.
Да, дети порой бывают излишне жестоки, но мы тогда свято считали, что лишь заплатили по долгам.
