Емельян Пугачев
10 января 1775 года, 21 января по новому стилю, в Москве был казнен Емельян Пугачев. Человек, который, выдавая себя за мужа Екатерины Второй Петра Третьего, смог немало крови попортить императрице, узурпировавшей в свое время трон.
Пугачев очень тонко уловил способ, которым он мог бы достичь народного признания. В XVII-XVIII вв. русские люди обычно возлагали свои надежды на лучшую долю на пребывающего где-то настоящего царя, лишенного трона происками бояр. А после чехарды на троне в XVIII веке эта вера в доброго и справедливого, но отстраненного от управления царя еще более окрепла. Целая вереница самозванцев выдавали себя то за царя Петра II, то за юного Ивана VI, свергнутого Елизаветой, а то и за царевича Алексея Петровича, сына Петра Великого. Простые люди редко просили других доказательств царского происхождения, кроме наличия на теле неких "царских знаков". Народная молва гласила, что поскольку царь человек не простой, а божий помазанник, то он должен отличаться от других людей и физическим обликом, в частности этими самыми знаками. Как они должны выглядеть, никто не знал, но в то, что они обязательно должны быть, верили все. Показать такие знаки пришлось в свое время и Пугачеву, и он был вынужден продемонстрировать оставшиеся на его груди следы от золотухи.
Беглый казак Емелька Пугачев был, конечно, не первым, кому пришла в голову идея выдать себя на Петра Третьего, императора, царствовавшего настолько мало, что в российской глубинке дай бог хоть бы имя его все знали, не говоря уж о внешности. До нашего героя уже несколько десятков самозванцев попытались выдать себя за царя, коварно отстраненного женой от власти. Слухи о том, что Петр все еще жив, пошли по Петербургу почти сразу же после его смерти. И тогда же появились слухи, что император скрывается на Яике, у тамошних казаков, народа вольнолюбивого и независимого, который не побоится приютить беглого царя. Самым известным допугаческим "Петром Третьим" был беглый крепостной Федька Богомолов. В марте 1772 года он объявил себя Петром, а уже в декабре был арестован и умер по дороге в ссылку. Однако даже за эти несколько месяцев популярность его настолько широко распространилась по казачьим землям, что властям пришлось предать широчайшей огласке в Землях Войска Донского и в Поволжье весть об аресте и наказании лжецаря. Но этим они сделали себе только хуже обыватели еще крепче поверили, что Петр до сих пор жив, а иначе чего бы нынешние власти так беспокоились.
Эти упорные слухи, ходившие в народе, по всей видимости, и стали опорой, от которой отталкивалась буйная фантазия Пугачева. А она у него действительно была буйной. Еще в армии он хвастался, что "верную саблю" подарил ему его "крестный отец государь Петр Великий". Потом, после дезертирства и во время долгих скитаний по стране будущий возмутитель спокойствия любил выдавать себя за богатого купца. Даже капитал свой точно называл - 200 тыс. руб. При этом он предполагал недовольным казакам вывезти их из России на Кубань, подвластную тогда крымскому хану, обещал по 12 руб. каждому, кто пойдет за ним, и уверял, что "турецкий паша" им обрадуется. Однако, оказавшись в Яицке, где наиболее сильна была популярность Федьки Богомолова, Пугачев понял, что купцы и турецкие паши это все игрушки. Самый настоящий русский царь с отметинами на груди вот кем надо называться, чтобы стать народным героем. Советские историки в свое время любили говорить, что план крестьянской войны против угнетателей Пугачев составил заранее, а Петром Третьим назвался просто потому, что так проще было сплотить вокруг себя угнетенных. Однако, скорее всего, Емелька поначалу слабо себе представлял, во что ввязывается и какую кашу заваривает.
Пугачев очень тонко уловил способ, которым он мог бы достичь народного признания. В XVII-XVIII вв. русские люди обычно возлагали свои надежды на лучшую долю на пребывающего где-то настоящего царя, лишенного трона происками бояр. А после чехарды на троне в XVIII веке эта вера в доброго и справедливого, но отстраненного от управления царя еще более окрепла. Целая вереница самозванцев выдавали себя то за царя Петра II, то за юного Ивана VI, свергнутого Елизаветой, а то и за царевича Алексея Петровича, сына Петра Великого. Простые люди редко просили других доказательств царского происхождения, кроме наличия на теле неких "царских знаков". Народная молва гласила, что поскольку царь человек не простой, а божий помазанник, то он должен отличаться от других людей и физическим обликом, в частности этими самыми знаками. Как они должны выглядеть, никто не знал, но в то, что они обязательно должны быть, верили все. Показать такие знаки пришлось в свое время и Пугачеву, и он был вынужден продемонстрировать оставшиеся на его груди следы от золотухи.
Беглый казак Емелька Пугачев был, конечно, не первым, кому пришла в голову идея выдать себя на Петра Третьего, императора, царствовавшего настолько мало, что в российской глубинке дай бог хоть бы имя его все знали, не говоря уж о внешности. До нашего героя уже несколько десятков самозванцев попытались выдать себя за царя, коварно отстраненного женой от власти. Слухи о том, что Петр все еще жив, пошли по Петербургу почти сразу же после его смерти. И тогда же появились слухи, что император скрывается на Яике, у тамошних казаков, народа вольнолюбивого и независимого, который не побоится приютить беглого царя. Самым известным допугаческим "Петром Третьим" был беглый крепостной Федька Богомолов. В марте 1772 года он объявил себя Петром, а уже в декабре был арестован и умер по дороге в ссылку. Однако даже за эти несколько месяцев популярность его настолько широко распространилась по казачьим землям, что властям пришлось предать широчайшей огласке в Землях Войска Донского и в Поволжье весть об аресте и наказании лжецаря. Но этим они сделали себе только хуже обыватели еще крепче поверили, что Петр до сих пор жив, а иначе чего бы нынешние власти так беспокоились.
Эти упорные слухи, ходившие в народе, по всей видимости, и стали опорой, от которой отталкивалась буйная фантазия Пугачева. А она у него действительно была буйной. Еще в армии он хвастался, что "верную саблю" подарил ему его "крестный отец государь Петр Великий". Потом, после дезертирства и во время долгих скитаний по стране будущий возмутитель спокойствия любил выдавать себя за богатого купца. Даже капитал свой точно называл - 200 тыс. руб. При этом он предполагал недовольным казакам вывезти их из России на Кубань, подвластную тогда крымскому хану, обещал по 12 руб. каждому, кто пойдет за ним, и уверял, что "турецкий паша" им обрадуется. Однако, оказавшись в Яицке, где наиболее сильна была популярность Федьки Богомолова, Пугачев понял, что купцы и турецкие паши это все игрушки. Самый настоящий русский царь с отметинами на груди вот кем надо называться, чтобы стать народным героем. Советские историки в свое время любили говорить, что план крестьянской войны против угнетателей Пугачев составил заранее, а Петром Третьим назвался просто потому, что так проще было сплотить вокруг себя угнетенных. Однако, скорее всего, Емелька поначалу слабо себе представлял, во что ввязывается и какую кашу заваривает.
