НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР
Производственную практику я проходила в солидной по масштабам ДВ газете "Биробидженер Штерн". Ну как проходила, всё приходилось делать бегом, чаю некогда попить. Меня шпыняли из отдела в отдел, затыкать творческие бреши в пору летних отпусков. В патриотике меня затурнули на границу, я взяла интервью у худющей пограничной собаки. Читатель рыдал и завалил редакцию костями и собачьим кормом. В отделе писем я помирила Руслана и Людмилу с помощью фотошопа. Немножко ощемительного текста и офуительно стильное фото на первой полосе с обнявшейся красивой парочкой переломили их дурацкую разлуку вмиг. Над заметкой о несознательном милиционере, ворующем дрессированных курочек у старушки-соседки из сарайчика, ржали все силовики и юристы, а меня сразу в криминальную хронику, но мне быстро осточертели ночные рейды и повальные проявления коррупции сверху донизу. Лицо у меня одно, а бандиты грозились плеснуть кислоту в привлекательную фасадную часть головы. И до конца практики я отсидела на рекламе, в частности на приёмке и раздаче брачных объявлений.
Хотите, прочитайте трогательное мыло, взятое ну прямо из жизни.))
"... Мечтаю сплавиться по горной речке в компании с ласковой мечтательной девушки. Сроком недели на две. О себе: неприхотлив, неутомим, неэгоцентричен, вольнолюбив."
... Первой позвонила женщина, принимающая тексты объявлений в редакции.
- Я бы очень хотела. Возьмите меня и не раздумывайте долго.
Он растерянно молчал, да и не умел трепаться в трубу, а она затараторила:
- Я ходила в походы, само собой хорошо готовлю в полевых условиях, да и в любых. У меня даже есть специальная посуда. Что, вы растерялись? Говорите. Вас как зовут?
-Давайте встретимся и поговорим, а то я вашего лица не вижу, получается сплошной символизм.
Она подумала и предложила ему зайти к шести в редакцию, прямо сегодня и объяснила как её найти и узнать. К шести он и подошёл, дорого постриженный, в любимом спортивном прикиде, с запахом "Эклипса" изо рта. Зашёл в её кабинет, она ему улыбнулась, красивая молодая женщина по имени Галя, крепенькая на вид и одетая в светленькое льняное славянское, орнаментальная вышивка. Он понял сразу, что жутко ей понравился и стал ей тоже приветливо улыбаться и шутить. Шутить у него корявенько получалось. И всё шло к тому, что уж если ей захочется быть с ним дальше, то и говорить ей же придётся в основном, а он только лишь будет отвечать на вопросы, если задаст такие. Она предложила ему присесть. Но тут ворвался посетитель в яркой дорогой рубахе, по виду автомобилист, и стал решительно клеиться к Гале.
И тогда его прорвало:
- Сдал объявление и уматывай, - сказал приветливым голосом.
Клеильщика смутил спортивный прикид соперника и то, как он сложил пальцы правой руки, как будто бережно удерживал хрупкую бабочку за крылышко, и ещё легонько дул на костяшки. Ещё внимательней присмотрелся и увидел мозоли в таких местах, что надо было срочно попрощаться ему и валить из кабинета.
- Уматывай, уматывай, - попросил Тосик дядечку и обеими ладонями помахал на прощание. Посетитель сделал решительное лицо и довольно быстро ретировался, а Галя с интересом наблюдала за этой сценкой и сразу, после улёта незадачливого дон-жуана засмеялась и созналась, что не любит племя автозанудин, их затруднённый словарь, ничтожную амплитуду эмоций и при этом погладила кисть его руки прохладными текучими нежными пальчиками.
Скоро они вышли на улицу, на которой было очень жарко. Тосик на время отлучился и вернулся с красивым праздничным букетом. Вручил его как придворный хлыщ эпохи рококо с примесью сержанта ВДВ, ухитрился даже к запястью губами приложиться. Галя с нескрываемым восторгом приняла букет и, летуче так, поцеловала в скулу дарителя, немного припухшую после недавнего спарринга с самим наставником Богданом...
Галя пригласила Тосика к себе, но предупредила, что дома больная бабушка.
Жила Галя в самом что ни на есть центре города. Они поднялись на лифте в её квартиру с видом на Биру. Тосик познакомился с бабушкой Августой Войцеховной, услышал от неё подробный рассказ о её боевой радиотелеграфической молодости. Пока Галя готовила ужин, они вспоминали азбуку Морзе и отстукивали друг другу галантные комплименты:
- "Вы прекрасно выглядите. Как поняли? Приём."
- "Внучка в вас не на шутку улюбилася. Как слышимость? Приём."
- августа Войцеховна, не засоряйте эфир неуставными текстами. Покидаю эфир, готов сгонять в магазин за зефиром али мармеладом"...
Сгонял за спиртным, и они сели за стол.
Когда Галя выпила, её потянуло целоваться. Они выбрались на, собственно, балкон и от души там нацеловались и наобнимались. Тосика несказанно взволновали Галины плечи и не только они, но и аромат её волос. Нижний цветок в букете чуточку подвял, и Тосик решил его отщипнуть. Когда он это ловко как цветовод проделал, на руку пролилась некая цветочная сперма, прозрачная и маслянистая. Галя заметила это явление и поманила страстным взглядом в свою спаленку. То, что она проделала с Тосиком дальше, описывать как-то неловко. Короче в итоге он застонал и, когда вернулись в этот мир, пообещал ей совместный сплав по речке. После недельки полторы срочных дел они вплотную занялись подготовкой к путешествию. Сели за стол и стали записывать на плотных картонках-дубликатах что взять с собой. Это увлекательное само по себе занятие прерывали с тем, чтобы поласкаться-понежничать. Он целовал Галю в разные неожиданные места, а она, замерев, прислушивалась к его губам и ладоням:
- А вот сюда, и сюда, и сюда, пожалуйста, - просила ослабшим голосом, так что список они больше часа составляли. Потом они прикидывали, во что им это обойдётся, и где это всё брать, чтоб вышло подешевле. У Гали оказались отличные болотники, лёгкие, прочные, с запасом под тёплое нижнее бельё. И ещё ему понравились весьма и весьма длинные, выше колен, чистошерстяные гетры, только вписал ещё для комплекта меховой пояс для поясницы. Лихой рюкзачок с прорезиненным нутром. За три дня они собрались и упаковались, осталось только свежего хлеба прикупить и колбаски и растолкать в чистые холщовые мешочки, чтобы подольше не черствело.
В ночь перед отъездом Галя позвонила и что-то такое невразумительное забормотала в трубку. Из Тосика плохой телефонный собеседник, поэтому он попросил принять её на квартире у неё и побежал ловить такси.
Галя встретила, облачённая в уютненькую фланелевую пижамку, без лишних ритуалов обняла и шепнула коротко:
- Я в тебя влюбилась, но я тебя боюсь.
- А чо меня бояться?
- Ну а я-то тебе как, нравлюсь?
- Я же тебя с собой беру. Этого мало?
- Мне уже сейчас с тобой так хорошо, но я тебе, судя по тексту объявления, нужна только на период путешествия, и потом ты меня бросишь, а я этого не перенесу.
- Галя, зачем так далеко загадывать. Честно сказать, я не очень-то верю в любовь до гроба. Вон, ночь за окном, я к тебе приехал как по тревоге. Не вытягивай из меня клятву. Я же тебя пригласил потому, что мне трудно переносить таёжную красоту одному, хочу её с тобой разделить. Ой, Галя, мы бабушку твою не разбудим?
- Нет, нет, останься со мной до утра.
- Ну, Галя, ты меня опередила, я сам хотел попроситься, ух как неохота в свою конуру вертаться.
- Иди в душ, я хитрая, тебе всё приготовила.
-Точно, хитренькая.
Так что до утра они уже не спали, а в основном миловались до упора. Он даже ей стихи по ходу шептал, а она напряжённо слушала, слушала, а потом вдруг предложила:
- А у меня гитара есть. Ты случайно не поёшь под гитару?
- Лучше ты попой.
Галя принесла старинную красивую гитару и под простые аккорды стала петь удивительным грудным голосом:
Мой милый, как тебя ждала.
Два солнца, чтоб светло тебе, зажгла.
Где заплутал, где ноженьки оббил?
За чьим столом вино скупое пил?
Опять уходишь ты, и руки вслед летят.
Ты словно в речке утопил котят.
Ты словно лес спалил, луну разбил...
Мой милый, где ж ты ноженьки оббил?...
Какой у неё оказался голос, волнующий, настоящий! Такого подарка от судьбихи-мачехи Тосик не ожидал. Её пение так взволновало его, что даже слёзы счастья пролились из глаз, а она их, слёзы его, увидела и виновато улыбнулась.
- Какой у тебя волшебный голос, Галя, меня просто захлёстывает счастье, спой ещё, миленькая, один романс. "... В час, когда... Соловей нам насвистывал. В тёмных оврагах стояла вода..." "... Боже, какие мы были наивные!" Знаешь такой?
- Да, я очень люблю его. Я тебе его сейчас спою, уж как получится, но я постараюсь. и запела. Ночным голосом.
Гитару они с собой в путешествие не взяли, но по возвращении Тосик спел Гале несколько своих любимых песен. Августа Войцеховна тоже при этом присутствовала. Это был день их помолвки.
После того, как сыграли скромную свадебку, через полтора месяца, продав жильё, они втроём уехали к морю, купили дивный участок, построили небольшой уютный домик, возвели пристань и ещё года полтора Тосик строил яхту на хитроумном стапеле ( история близится к концу), построил и под осень торжественно спустил на воду.
Они собрались в кругосветное путешествие. И вот ночью Тосик проснулся и выглянул в окно. Выпал первый снежок и было светло. Да, на подоконнике лежала записка со строчками Генри Лонгфелло:
"В ночной холодной глубине
Всё спит в спокойном тихом сне.
Один лишь шаг плеснёт вода.
И всё исчезнет навсегда."
Чего там выглядывать?! Он рванул к пристани, но Гали там уже не было. Всё, исчезла его любовь. Он было бросился в воду, но остановился. Засмеялся? Да. Вот её следы на заснеженных досках пристани, ошибки быть не может. Почему Галя бросилась в это море? Ведь впереди их ждало одно лишь счастье. Однажды он спел ей песню "Двое":
Но пока мы затевались,
Сочиняя хлеб и сало.
Все куда-то задевались.
Никого нигде не стало.
Одинокий ветер воет,
Кувыркается в камине.
Нас отныне только двое.
Только двое нас отныне.
Галя, вспомнилось, слова зацепили, она хмурилась дня три. И он распсиховался и на лодке уплыл ставить сеть, в которую под утро зашёл огромный косяк рыбы. Продал рыбу оптом и немного разбогатели. Галя обрадовалась свалившимся деньгам, а он быстро забыл её тогдашнее, тяжело обвалившееся тягостнейшее молчание.
И вот её не стало.
Он вернулся в дом и разбудил бабушку:
- Августа Войцеховна, послушайте меня. Галя оставила записку довольно конкретного содержания. Я побежал на пристань, но её уже там нет. Она, понимаете, бросилась в море. Она теперь не с нами, а я теперь уже не знаю с кем.
Бабушка послушала меня, закрыла глаза и тихо умерла. Тосик взял ружьё, кучу патронов с жаканами, пошёл отцепил яхту и расстреливал её по всему борту до тех пор, пока она не затонула.
Вернулся в дом и завалился спать. Под утро поднялся небольшой шторм, Галю и яхту выбросило на берег, а он сел на гидромокик и порулил в полицию.
С тех прошло два года и он опять мечтает о любви и кругосветном странствии. Яхту починил, поставил 200-сильный "Джонсон", частенько выезжает в город, бродит, понимаете ли, по нему, выглядывает свою любовь, то есть не разочаровался ещё ни в чём. Кому не надо жить, тот не живёт.
Сегодня вечером, добираясь на пароме до Калининской, увидел в полумраке трюмного салона огромные мерцающие девичьи глаза. А вокруг сидели уставшие люди с картофельными лицами. Тосик спросил напрямик:
- Девушка, почему у вас такие огромные дивные очи?
Она с достоинством королевы ответила:
- Работая официанткой в захудалом кафе, я каждый вечер читаю поэзию, хоть как ни устану. Вам понятно для чего?
Ему было всё понятно, и он стал дальше знакомиться с обладательницей таких волшебных глаз. Предложил ей отправиться вокруг света, она обещала обдумать его предложение.
Они расстались, договорившись встретиться послезавтра. На пристани.
"Мелькали залы и причалы.
Дорога лезла в облака.
И в нашем сердце для печали
Не оставалось уголка.
↳