Москва в те дни была городом контрастов. Хрущев заявлял, что СССР превзойдет
Соединенные Штаты по объему валового национального продукта, однако он сделал это
заявление в городе, погрязшем в экономическом застое и страдающем от десятилетий
отсутствия заботы и внимания. Элегантные здания, оставшиеся со времен царизма, стояли
неокрашенные и неотремонтированные, офисные здания и многоквартирные дома,
построенные позднее, во время сталинской эпохи, выглядели убогими и неприветливыми.
Имелись немногочисленные автомобили, однако центральные полосы на широких основных
магистралях были открыты для проезда несущихся с большой скоростью лимузинов ЗИЛ,
построенных в России и перевозящих членов Политбюро по официальным делам. Люди
стояли в длинных очередях, чтобы купить скудные количества некачественных продуктов, а
полки в универсальных магазинах практически были пустыми. Во время этой своей первой
поездки в сердце советской империи я начал сомневаться в экономической мощи страны,
которая была предметом хвастовства Хрущева.
На протяжении многих лет я встречался со многими русскими, которые были убеждены,
что мои братья и я представляли собой клику, которая за сценой дергает за ниточки,
управляющие американской внешней политикой. Советы не имели представления о том,
каким образом функционирует плюралистическая демократия, и считали, что избранные
официальные лица, вплоть до президента Соединенных Штатов включительно, являются
лишь марионетками, действующими по ролям, которые им диктовали реальные (хозяева
власти), в данном случае моя семья. Нередко советские официальные лица просили меня
(сказать вашему президенту о предоставлении нам в торговле статуса наибольшего
благоприятствования) или говорили о других проблемах, считая, что для их решения
достаточно лишь моего слова. Я пытался объяснить, что Соединенные Штаты управляются
иным способом, и я не обладаю такого рода властью, однако было ясно, что они мне не
верили.
Рокфеллер.
