Нашел ее в Яндекс дзен.
Случилось это в 1809 году. Генерал-майору Ермолову, тогда человеку совсем ещё молодому, поручено было произвести некое служебное дознание в городке Жовтень Подольской губернии. Генеральская бричка долго тащилась по непролазной грязи, пока наконец Алексей Петрович не добрался до места. Запалив свечи, Ермолов разложил на столе привезённые бумаги, набил трубку и предался задумчивости... Вдруг повеяло будто бы сквозняком, пламя свечей согласно качнулось. Генерал поднял глаза. Посреди комнаты стоял некто - седовласый, "в мещанском сюртуке".
"Открой-ка чернильницу, - велел он Ермолову. - Чистая бумага перед тобою... Обмакни перо".
Сам не зная почему, генерал повиновался. "Мещанин" же, которого седые космы делали странно похожим на постаревшего льва, продиктовал первую фразу:
"Подлинная биография. Писал генерал от инфантерии Ермолов".
"Как? - мелькнуло в мозгу Ермолова. - Почему генерал от инфантерии? Ведь я пока всего лишь..."
А незнакомец между тем продолжал:
"Июля 1-го числа 1812 года Высочайшим указом назначен начальником штаба 1-й Западной армии..."
"Что за чушь? Не знаю я ни про какой такой штаб... И к тому же год сейчас девятый, а не двенадцатый!.." Рассудок его пытался бунтовать, но рука, будто живя собственной и подвластной лишь голосу незнакомца жизнью, выводила новые и новые строки.
"... в 1817 году отправился чрезвычайным и полномочным послом ко двору Фет-Али шаха..."
Седой диктовал, генеральское перо едва поспевало за ним. Долго ли, коротко ли всё это длилось - Ермолов не знал. Он утратил чувство реальности... Наконец на бумагу легло самое последнее: число, месяц и год его смерти.
"Вот и всё, - сказал мещанин". - Теперь мы с тобою расстанемся... до времени. Но прежде ты должен обещать мне, что будешь молчать о сегодняшней нашей встрече ровно пятьдесят лет".
"Обещаю", - тихо вымолвил генерал.
Снова будто сквозняк прошелестел по комнате; пламя свечей качнулось, и прозвучало затихающее, чуть различимое: "Так помни - пятьдесят лет!..".
Минуту-полторы Ермолов сидел как в оцепенении. Затем, очнувшись, резко встал и рывком распахнул дверь в соседнюю комнату: попасть в ермоловский кабинет можно было только через неё. Писарь и денщик, совсем, было, расположившиеся ко сну, воззрились на генерала в искреннем недоумении. "Седой?.. Никак нет, барин! Вот вам истинный крест, никто тут не ходил... Да и кому ж ходить, ежели наружные двери давно заперты?"
Ермолов вернулся в кабинет, ещё раз перечитал написанное, осенил себя крестным знамением и погасил свечи...
Рисунок Константина Зайца
"Честно признаться, - писал потом Берг, - я по первости не поверил ермоловскому рассказу, сочтя его старческой смесью фантазий с отдалёнными воспоминаниями... Генерал, однако ж, угадал мои мысли. Не говоря ни слова, он выложил передо мной листы - те самые, которые достал ещё раньше из ящика своего стола...".
Жёлтый цвет бумаги говорил о солидном её возрасте. Почерк был несомненно ермоловский, по-молодому твёрдый, хотя чернила изрядно выцвели. "Подлинная биография..." - прочёл Берг. На последующих пяти страницах повествовалось о жизненном пути Ермолова, о его вынужденной отставке, "московском" периоде, о Крымской войне, воцарении Александра Николаевича... В сильнейшем волнении Берг уже начал читать о предстоящей крестьянской реформе, но генеральская ладонь заслонила вдруг последний абзац.
"Это ты потом прочтёшь. Ну... знаешь когда".
Некоторое время оба молчали. Затем капитан спросил:
"Алексей Петрович... А вы б узнали сейчас того мещанина"?"
"Ещё бы! Так полвека и стоит перед глазами".
"Ну и... Каков же он из себя?"
Генерал с усмешкой тряхнул седой шевелюрой:
"Видишь эту гриву? Так вот я и есть - Он".
Ермолов не впадал в детство это доподлинно известно. Не увлекался он и потусторонними вещами. Нет данных и о том, что он входил в масонскую ложу, где увлечение всевозможными тайнами и таинствами было нормой. Так что оснований не верить в рассказ генерала нет.
Более того, история с таинственным посетителем не единственная в жизни Ермолова. Тот же журнал "Русская старина" опубликовал мемуарные записки о молодых годах Ермолова, сообщив о другом необычном событии.
"Алексей Петрович Ермолов, будучи только что произведенным в офицеры, взял отпуск и поехал в деревню к матери. Это было зимою. Ночью, не доезжая нескольких верст до своего имения, он был застигнут такой сильной метелью, что принужден был остановиться в небольшой деревушке. В крайней избе светил огонек. Они к ней подъехали и постучали в окно, просясь переночевать. Спустя несколько минут им отворили ворота, и путники въехали в крытый двор. Хозяин ввел их в избу. Изба была просторна и чиста. Перед широкими новыми лавками стоял липовый стол; в правом углу перед образами в посеребренных венцах теплилась лампадка, на столе горела сальная свеча в железном подсвечнике. Перед ним стоял высокий бодрый старик с окладистой бородой и величавым видом. В голубых глазах светился ум, и была какая-то влекущая сила. Денщик внес самовар, погребец с чаем и ромом. Алексей Петрович, раскутавшись, расположился на лавке, и когда самовар был готов, пригласил хозяина напиться вместе чаю. Разговаривая с хозяином, Ермолов дивился его здравому уму и чарующему взгляду.
Когда разговор коснулся таинственных явлений, Алексей Петрович сказал, что ничему такому не верит и что все можно объяснить просто; тогда хозяин предложил ему показать одно явление, которое он едва ли объяснит себе. Алексей Петрович согласился. Старик принес ведро воды, вылил ее в котелок, зажег по его краям три восковые свечки, проговорил над водою какие-то слова и велел Ермолову смотреть на воду, думая о том, что желает видеть, сам же стал спрашивать, что ему представляется. "Вода мутится, отвечал Алексей Петрович, точно облака ходят по ней; теперь вижу наш деревенский дом, комнату матери, мать лежит на кровати, на столике горит свеча, перед матерью стоит горничная, по-видимому, принимает приказ; горничная вышла, мать снимает с руки кольцо, кладет на столик". "Хотите, чтобы это кольцо было у вас?" спросил старик. "Хочу". Старик опустил руку в котелок, вода закипела смутилась. Алексей Петрович почувствовал легкую дурноту. Старик подал ему кольцо, на котором было вырезано имя его отца, год и число брака.
На другой день Ермолов был уже дома; он нашел мать нездоровой и огорчённой потерею своего венчального кольца. "Вчера вечером, говорила она, я велела подать себе воды вымыть руки, сняла кольцо и положила на столик, как почувствовала дурноту, и позабыла о нем. Когда хватилась, его уже не было, и нигде не могли найти". Спустя несколько часов Алексей Петрович отдал кольцо матери, говоря, что нашел его в спальной; о случившемся никогда ей не говорил".
Автором этой публикации являлась Татьяна Пассек, писательница, автор мемуаров, жена историка и географа Вадима Пассека, племянница Александра Герцена, то есть человек достаточно серьёзный и разбирающийся в том, что есть история, а что сказка.
О невероятном же происшествии сообщил ей дядя, А. Кучин, который был боевым товарищем Ермолова, слыл человеком несомненной честности и передал этот случай со слов самого генерала.
Ну а если говорить о фактах, которые можно подтвердить и документально, то доподлинно известно, что во время ссылки Ермолова в Костромскую губернию он сблизился с прорицателем монахом Авелем, который, как писал двоюродный брат Ермолова Денис Давыдов, "был одарен способностью верно предсказывать будущее". В частности, он предсказал дату смерти Екатерины II, Павла I и будущее Александра I.
Бытует мнение, что именно этот человек научил тогда опального подполковника премудростям предсказания будущего. Во всяком случае, именно к этим годам относятся первые "пророчества" самого Ермолова, во многом совпадающие с прорицаниями "вещего инока". Например, в 1805 году Алексей Петрович предрёк великую войну с французами, точно определив дату "через семь лет". А монах Авель написал очередную книгу, в которой сообщил, "как будет Москва взята и в который год", за что был заточен в монастырь.
Немало таинственного, мистического случилось и после смерти Алексея Ермолова. Его могилу несколько раз разграбляли, его прах исчез, после чего у него появилась "астральная жена" известная латышская поэтесса Мирдза Кемпе. А в 2013 году после проведения исследования оставшихся в семейном склепе Ермоловых останков специалисты Российской академии наук признались, что нашли некоторые кости Алексея Петровича, и их отличает удивительная крепость, то есть биологический возраст генерала совершенно не совпадает с физическим!
