Вселенский взрыв - вот что это такое. Взрыв - дающий жизнь. Любовь с первого взгляда. Кто-то думает, что это чушь, сказки, так не бывает. Чувства, которые я испытал, увидев ее в первый раз, сложно передать словами, но я попробую. Представьте себе вечер накануне Вашего седьмого дня рождения: томление, дрожь, ожидание: придут друзья, стол с конфетами, подарки, как все это будет.... А новый год в этом возрасте - ожидание чуда. Так и я. Один взгляд на нее и... это мое. Если я не буду с ней, то... черта. За ней - небытие. Такого просто не может быть. Я буду с ней, она моя и всю жизнь я ждал только ее. Она моя. Вся целиком. Воздух. Вода. Небо. Земля. Это все - ОНА. Ничего не надо. Я ЗНАЮ - она будет моей, только моей, чего бы мне это ни стоило. Все меняется. Любовь. Наркотик? Транквилизатор? Никто не сможет объяснить, почему зажатый, угловатый парень, который не мог связать пару слов с понравившейся ему девочкой, вдруг становится оратором. Остроумие. Веселье. Цветной бульвар, Театр Сатиры, КВН - просто бледные тени себя перед ним. Все, всего себя он отдает ей, нет ничего того, чтобы он не мог принести любимой. Устоять невозможно. Ведь главное ИСКРЕННОСТЬ. Ее нельзя подделать, сыграть.

Я верю, что где-то есть человек, который дополняет тебя. Он дает тебе то, что необходимо для полной жизни, как 256 и 65 тысяч цветов. Именно жизни, потому что без Нее жизни нет. Есть боль существования, переживания, терзания... придумайте сами, но раз вкусив это чувство то.... конец, конец всему. Да, пережить можно - время все лечит, но именно пережить и именно время.

Алкоголик унижается перед стаканом, наркоман перед шприцем, влюбленный перед любовью. Когда она есть - это чудо, когда она ушла... Ромео и Джульетта. Чистая прекрасная любовь, неприкасаемая, но дайте им соприкоснуться, дайте окунуться любовью в жизнь и что тогда...

Я добился ее. ОНА стала МОЕЙ. Я носил ее на руках, пел серенады. ОНА стала МОЕЙ. Я дарил ей цветы, посвящал стихи. ОНА МОЯ. Я достиг вершины.

НЕРАЗДЕЛЕННАЯ любовь. Вселенский взрыв, уничтожающий все на своем пути. Я думаю, неразделенная любовь - это скала, на которую ты карабкаешься двумя способами: прешь вперед и вверх, или платишь, и тебя туда доставляют на лифте. Кто-то выбирает второй способ. Я – выбрал первый. В большинстве своем итог один - добравшись до вершины, ты падаешь вниз. Пикируешь или планируешь. Я – планировал. Три года, 36 долгих, смутных месяцев - бои без правил. Я до сих пор так и не понял, что я делал не так. Это был трехлетний 36-ти раундовый бой. Я проиграл.

Я падал в нокдаун 36 раз. Ссоры росли, как снежный ком, по нарастающей. И я не мог ничего поделать. Уныние - его придумал я. Я не знал ничего про нее, зная все. Она молчала. Она так красноречиво молчала... Она умела это делать - как никто другой. А как она обвиняла меня во всем, не говоря ничего - это талант. И я винил себя, не зная за что - я извинялся. Но мои слова в этот момент ничего не значили, я даже не знаю, слышала ли она меня. Все ссоры заканчивались одинаково - я приползал к ней.

Ей было 20, мне - 24. Она с разводом и с ребенком, я - с любовью к ней. Мы сняли квартиру. Как хорошо - жить под одной крышей с любимым человеком. Она отличная хозяйка: квартира всегда была в чистоте, еда - приготовлена. Было многое: я работал, она сидела дома с ребенком, ссоры. Мы ездили к друзьям, ходили на дни рождения, ссоры. Ездили на море, шашлыки, ссоры. Учились в институте, ссоры, ссоры, ссоры.

Но было одно, ради которого стоило жить. До сих пор я не видел ничего прекраснее, милее, беззащитнее, трогательнее, чем ее спящей утром. В ней сочеталось все: ребенок, женщина, мать, богиня. В такие минуты я прощал ей все. Будь я художником, я бы рисовал только ее и именно утром. Я не забуду этого никогда. Ни до, ни после нее, я не встречал женщины, которая была бы похожа на нее по утрам.

Она была моей и только моей. Все считали нас идеальной парой, все кроме нее. За три года совместной жизни я так и не услышал от нее ни одного ласкового слова, ни одного признания в любви. "Плевать!" - думал я – "Моей любви хватит на двоих, она просто не романтик". Ссоры, ссоры, ссоры. Я дарил ей цветы, ссоры, объяснялся в любви, ссоры, предложил руку и сердце, ссоры, ссоры, ссоры. Все считали нас идеальной парой. А я все так же по утрам любовался ею спящей.

Вечерами, когда утро начиналось с ссоры, бредя с работы домой, я просил, глядя на наши окна, что бы в них не было света. Я хотел, что бы она уехала к маме, когда я был на работе. Я был глупцом. Теперь я понял, но в тот момент это было невыносимо, приходить домой и не видеть ничего кроме ее безразличного лица.

Самый первый инстинкт человека - выжить, выжить любой ценой. Мы можем заглушить его. Мать отдает жизнь за ребенка, солдат умирает за товарища, безумно влюбленный жертвует собой ради любимой. Все три года я саморазрушался. Я приспосабливался под свою женщину, менялся ей в угоду, гнулся. Всему есть предел, ты или ломаешься или резко выпрямляешься. Я не выдержал, я испугался сломаться и перестать быть самим собой. За все три года я ни разу не повысил на нее голос, тем более обругал.

Шантаж. Ненавижу, когда меня шантажируют, кто бы то ни был. Когда нет выбора - это страшно. Наверное, для нее это было занятно. "Если ты еще раз..., то я собираю вещи и уезжаю к маме." "Если ты..., то я забираю ребенка и уезжаю". "Если...", "если...". Я не понимал, за что. Я просил ее объяснить, но натыкался на молчание и "если". В гостях она могла, по какой-то одной, известной только ей причине, обидеться на всех и засобираться домой. Вначале, я упрашивал ее остаться, извинялся, шутил, когда это стало повторяться через раз, я уже молча бесился, а упрашивали друзья. Тот день я запомнил навсегда. Она встает из-за стола и уходит, мне говорят, что бы я её остановил. Но единственное, что у меня вырвалось... в общем, она должна была быстро-быстро идти, суетясь. Я наговорил много всего, хотя так и не оскорбил. Я сказал, что мне надоело гнуться, что у нее много, мягко скажем, чудачеств, и я устал под них подстраиваться. Я был взбешен. Она ушла, сказала, что все кончено и ушла.

Два месяца мы не общались вообще. Потом как-то встретились у общих друзей. Я сорвался, стал кричать, что она все равно будет моей пусть даже и через несколько лет. Мы не общались еще два месяца. Без нее я не мог дышать, видеть, слышать, все мои чувства были подчинены только ей. Я пил месяц. Любовь умерла. Любовь должна быть красивой. Но разве наркоман любит наркотик? Так и я - я нуждался в ней, я зависел от нее.

Весной мы начали перезваниваться, иногда встречались у общих друзей. Все считали нас идеальной парой, говорили что мы еще помиримся. Я надеялся на это, хотя где-то глубоко в себе я знал - она никогда не будет моей. Она и не была моей. Она лишь позволяла себя любить и давать мне надежду.

Господи! Как же я её люблю! Страшно, мне очень страшно. 60-70-80 лет - максимум. А если это то единственное, если я никогда не испытаю ничего подобного, буду жить с другой, женюсь, у нас будут дети, но любить буду только ЕЁ, до смерти. Мы так мало живем, мы тратим наши дни на глупости: ругань, ссоры, ненависть, обиды, злобу. Но ведь мы не вечны. Одумайтесь: миг - и нам тридцать, миг – уже шестьдесят. Нельзя тратить это время на ненависть и притирки. Будьте откровенны с самими собой. Все равно время обмануть невозможно, как бы этого не хотелось.

Я даже не знаю, плакать или радоваться, грустить или улыбаться. Нелюбовь. Она меня просто не любила. Я это понимаю сейчас, через полтора года. Интересно, сколько нужно, чтобы забыть ее.