Случалось ли Вам в жизни, читатель, когда-нибудь, по-настоящему сильно испугаться? Ощущение страха в той или иной степени знакомо всем нормальным людям. Но, что касается сильного страха - я, кажется, знаю, что это такое.

Эта история произошла лет тридцать назад, в то время я служил в армии, мне было лет девятнадцать. Порядки в нашей части были таковы: нам выдавали увольнительные записки (право покинуть казарму), бывало, что и на целые сутки: навестить домашних, поесть вольной пищи, переодеться, и чуть-чуть снять стресс - кто как умел. Мы с подружкой договорились встретиться на даче: её родители были в городе, и перспективы были самыми радужными.

Электричкой я добрался до платформы "Здравница"; были выходные, на вокзале пришлось долго ждать поезд, шедший с остановкой на этой станции. В руке у меня был листок из блокнота с описанием маршрута, и я шёл, ориентируясь по нему. За железнодорожным путём начиналась лесополоса, шириной метров десять. Её следовало пересечь по узкой тропинке, и глазам открывалось огромное жёлтое поле, засеянное каким-то злаком, ростом примерно мне по пояс. По полю шла узенькая извилистая тропка, и уже через пару километров виднелись сады и дачные дома.

Дышалось полной грудью: воздух был изумительно свеж. В поле стояла абсолютная тишина, не было слышно ни машин, ни голосов, ни железной дороги. Только приблизившись к дачному посёлку, я услышал пение Фрэнка Синатры: у моей подруги был магнитофон, она, как и я, любила слушать американскую музыку.

Часов в одиннадцать вечера настала пора возвращаться в Москву: моя увольнительная была выписана до восьми утра следующего дня, и мне надо было успеть попасть к этому времени в район между "Парком культуры" и "Фрунзенской". Следовательно, остаться на ночь за городом я не мог: я бы не попал на утреннюю электричку.

Мы простились с подругой, и я пошёл обратно тем же путём. В посёлке царила тишь: дачники уже улеглись спать, огни в посёлке были погашены, даже собаки не лаяли. В полукилометре от околицы пролегало шоссе, но и оттуда не доносилось ни звука. В лунном свете проглядывалась тропинка: трава над ней почти смыкалась, но, приглядевшись, можно было различить контур тропы, уходящий за горизонт.

Армейские сапоги отчётливо цокали по сухому грунту. Шёл я не быстро и не медленно, обычным прогулочным шагом, опоздать я не опасался: ещё утром на платформе я изучил расписание, и сейчас имел полчаса форы. Тишина была мёртвая, не было слышно ничего, кроме постукивания сапожных подковок по сухой земле. И вот тут я услышал ЭТО.

За мной кто-то шёл. След в след. Причём шёл, стараясь быть незаметным. По ощущению, в нескольких метрах сзади. Галлюцинацией это быть не могло: слышалось шуршание рукавов по синтетической куртке. И дыхание - сиплое, с одышкой, но какое-то затаённое: человек явно не хотел обнаружить себя.

Помню, в тот момент даже не удивился: мало ли кто может идти на электричку в этот час, ничего удивительного тут нет. Настораживало другое: когда двое незнакомых людей оказываются или на очень открытом, как сейчас, или в очень тесном пространстве, например, в лифте, они всегда стараются обозначить свое присутствие: кто-то из двоих хмыкнет, кашлянет, отпустит какую-то реплику, поздоровается, спросит закурить. Но ночной преследователь молчал. И не приближался.

В какой-то момент мелькнула мысль, что мне просто показалось чужое присутствие, и я, как бы нечаянно, сбил ногу, как при ходьбе в строю. Шедший сзади этого не ожидал, и несколько шагов сделал, как говорят музыканты, в синкопу, на счёт "и", поперёк такта. И моментально перестроился в мой темп. Вот тут мне стало не по себе: что делать?

Резко обернуться? И тут же нарваться на неожиданный удар? Чем? Или резко падать ему (кому ему?) под ноги, или сразу бить? А успею? Достану? А вдруг это какой-то перепуганный дед? Или женщина? Или, чего доброго, ребёнок? Или, вообще какая-нибудь иная форма жизни?..

Впереди стеной стояла лесополоса, станция была не видна. "Вот в этой лесопосадке", подумал я, - "меня и прикончат". И, когда до леса осталось метров пятьдесят, я кинулся бежать что было сил. Отчётливо услышал, как побежали за мной следом, причём как-то в раскоряку, спотыкаясь, но быстро и тяжело. Уверенно.

Свет фонарей на станции резанул по глазам; в воскресный вечер было много народу. Я по инерции пробежал метра три по платформе, и резко обернулся назад. Из леса НИКТО НЕ ВЫШЕЛ. Минут пятнадцать я, не отрываясь, смотрел на лестницу, ведущую в лес. Никто не показался.

Настоящий страх пришёл, когда я уже сидел в электричке, где было светло, тепло, уютно и безопасно. Такого страха я не испытывал до этого дня, не повторялось подобное и потом. Даже когда выбегал из горящего дома, когда падал с небес в вертолете, даже под вражеским обстрелом - подобного я не испытывал. А вроде бы ничего особенного и не случилось...