Духи не скроют гнилую душу
Способность вырвать любое событие из контекста и перевернуть его в свою пользу — это не эксклюзивная черта русских женщин. Я видел этот манипулятивный талант у женщин со всего мира. И некоторые владеют им виртуозно.
К 49 годам у меня были отношения с женщинами из Англии, США, Испании, Сирии, Ирана, Беларуси, Казахстана, Украины, Турции и, конечно, России. Многие умели манипулировать по-своему. Но Вера? Она задала новый стандарт. Для нее нарушать душевный покой, расстраивать человека напротив — было хобби. Хуже всего то, что ей это нравилось. Это давало ей какое-то удовлетворение, темное топливо.
Она называла себя «уверенной и счастливой женщиной, неподходящей для других». Но несчастье и внутренний хаос, которые она несла в себе, могли отравить целую деревню. Не сложно догадаться, что все зло, которое ей довелось пережить, она закупорила внутри и теперь винит в нем всех вокруг. Она жила с такой эгоистичной злобой, что я не мог не задаться вопросом: «Что, черт возьми, случилось с этой женщиной в прошлом, чтобы наполнить ее такой ненавистью и яростью?»
Как я уже сказал, я встречал многих женщин — от совсем молодых до тех, кто значительно старше меня. Но я никогда не сталкивался с такой злобностью. До брака мне показали только трейлер. Ее манипуляции начали тянуть и меня вниз. Я стал человеком, который чувствовал больше обиды, горечи и злости. Но я не из тех, кто легко сдается — я продолжал пытаться, искал разные способы достучаться до нее.
Шел второй месяц нашего брака, когда ее подруга Наташа приехала в гости. В отличие от Веры, меня знают как теплого и открытого человека. Вера же была противоположностью — холодной, отстраненной и угрюмой. (И нет, не в стереотипно русской манере — русские женщины обычно вежливы и добры при первой встрече.)
Я возил Наташу по городу в те снежные зимние дни, показывал ей малоизвестные, но интересные места, далекие от туристических маршрутов. Угощал необычной уличной едой и десертами. По вечерам она и Вера сидели и бесконечно говорили — часто о бывшем любовнике Веры. Меня это раздражало. Особенно учитывая, что Вера отказалась удалять его фото из своего Инстаграма, придумывая абсурдные оправдания. Она была уверена, что права. Она даже не слушала мою точку зрения — потому что в ее голове она была какой-то Шанель. (Если бы Коко Шанель знала, она бы, наверное, бросила моду и удалилась в позоре.)
Когда я попросил Наташу высказаться — как нейтрального третьего наблюдателя — она встала из-за стола и ушла в гостевую комнату. Вера и я закончили ссорой на кухне.
На следующий день я повез Веру, Наташу и ее сына в императорский дворец XIX века. Предсказуемо, Вера набросилась на меня: «Почему ты не сказал мне об этом месте раньше?» Я, конечно, говорил. Я даже показывал его ей, когда мы рыбачили неподалеку. Но память избирательна, когда ты настроен на то, чтобы дуться.
Они фотографировались везде — в саду, внутри, снаружи. И Вера, и Наташа щелкали камерами, позировали друг с другом, с ее сыном. Угадайте, кого не было ни на одном фото?
Они планировали осмотреть дворец изнутри. К тому моменту я так ненавидел отношение Веры, что не хотел подвергать свои нервы дальнейшим испытаниям. Я сказал: «Идите сами. Я уже видел». И остался снаружи. Когда Вера вышла, она снова хмурилась. (Шокирует, правда?)
Мы сели в машину. Я спросил Веру:
— «Ты фотографировалась в каждом углу этого дворца, одна и с другими. Я стоял в метре от тебя. Ни разу ты не попросила сфотографироваться со мной. Почему?»
Вера остолбенела. Разозлилась. Она даже не смогла выговорить, что хотела.
— «Я не люблю фотографироваться, ты же знаешь!»
— «Нет. Ты фотографируешься везде, где мы бываем. Ты обожаешь селфи. Я знаю это точно.»
— «Почему ты спрашиваешь сейчас? Почему ты не подошел и не сказал, что хочешь фото?»
— «Потому что ты сама никогда не хотела фото со мной. Я стоял рядом, а ты меня даже не заметила. Кто я для тебя? Водитель? Гид? Что?!»
— «Почему сейчас?»
— «А когда мне спрашивать, Вера?»
Ты, с**а.
Я не хочу просить фото. Я хочу, чтобы ты сама захотела сфотографироваться со мной. Какая часть этого тебе непонятна? Просто скажи. Скажи: «Ты мне не нужен». И уезжай обратно.
Ты помнишь, Верочка? Я спрашивал, почему ты не поздравила меня в День святого Валентина или 23 февраля. Хотя наши отношения были натянутыми, я все равно заказал твои любимые профитроли за два дня. Я даже заранее заказал цветы, хотя они опоздали из-за спроса. Твой сын поздравил меня 23-го утром — но от тебя? Ничего.
Когда я спросил об этом, ты побежала к подруге в WhatsApp и сказала: «Этот мужчина вечно ждет от меня подарков и поздравлений. Мне становится страшно».
Я не такой, как ты, Вера. Я не меркантильная с**а. Я не плакал из-за того, что ты меня не поздравила. Эти дни не имели для меня большого значения. Я не ждал от тебя подарков. Я просто надеялся на несколько добрых слов, даже фальшивых. На знак, что ты все еще хочешь этот брак. Что ты все еще хочешь меня.
Но ты была слишком поглощена собой, чтобы это увидеть.
Ты разрушила этот брак еще до того, как он по-настоящему начался, Верочка.
И что хуже? После возвращения в Москву ложь, которую ты рассказывала, манипуляции, которые ты применяла — превратили угасающую ненависть в вечный огонь Олимпа.
Этот огонь не погаснет…
Пока я не увижу тебя за решеткой
К 49 годам у меня были отношения с женщинами из Англии, США, Испании, Сирии, Ирана, Беларуси, Казахстана, Украины, Турции и, конечно, России. Многие умели манипулировать по-своему. Но Вера? Она задала новый стандарт. Для нее нарушать душевный покой, расстраивать человека напротив — было хобби. Хуже всего то, что ей это нравилось. Это давало ей какое-то удовлетворение, темное топливо.
Она называла себя «уверенной и счастливой женщиной, неподходящей для других». Но несчастье и внутренний хаос, которые она несла в себе, могли отравить целую деревню. Не сложно догадаться, что все зло, которое ей довелось пережить, она закупорила внутри и теперь винит в нем всех вокруг. Она жила с такой эгоистичной злобой, что я не мог не задаться вопросом: «Что, черт возьми, случилось с этой женщиной в прошлом, чтобы наполнить ее такой ненавистью и яростью?»
Как я уже сказал, я встречал многих женщин — от совсем молодых до тех, кто значительно старше меня. Но я никогда не сталкивался с такой злобностью. До брака мне показали только трейлер. Ее манипуляции начали тянуть и меня вниз. Я стал человеком, который чувствовал больше обиды, горечи и злости. Но я не из тех, кто легко сдается — я продолжал пытаться, искал разные способы достучаться до нее.
Шел второй месяц нашего брака, когда ее подруга Наташа приехала в гости. В отличие от Веры, меня знают как теплого и открытого человека. Вера же была противоположностью — холодной, отстраненной и угрюмой. (И нет, не в стереотипно русской манере — русские женщины обычно вежливы и добры при первой встрече.)
Я возил Наташу по городу в те снежные зимние дни, показывал ей малоизвестные, но интересные места, далекие от туристических маршрутов. Угощал необычной уличной едой и десертами. По вечерам она и Вера сидели и бесконечно говорили — часто о бывшем любовнике Веры. Меня это раздражало. Особенно учитывая, что Вера отказалась удалять его фото из своего Инстаграма, придумывая абсурдные оправдания. Она была уверена, что права. Она даже не слушала мою точку зрения — потому что в ее голове она была какой-то Шанель. (Если бы Коко Шанель знала, она бы, наверное, бросила моду и удалилась в позоре.)
Когда я попросил Наташу высказаться — как нейтрального третьего наблюдателя — она встала из-за стола и ушла в гостевую комнату. Вера и я закончили ссорой на кухне.
На следующий день я повез Веру, Наташу и ее сына в императорский дворец XIX века. Предсказуемо, Вера набросилась на меня: «Почему ты не сказал мне об этом месте раньше?» Я, конечно, говорил. Я даже показывал его ей, когда мы рыбачили неподалеку. Но память избирательна, когда ты настроен на то, чтобы дуться.
Они фотографировались везде — в саду, внутри, снаружи. И Вера, и Наташа щелкали камерами, позировали друг с другом, с ее сыном. Угадайте, кого не было ни на одном фото?
Они планировали осмотреть дворец изнутри. К тому моменту я так ненавидел отношение Веры, что не хотел подвергать свои нервы дальнейшим испытаниям. Я сказал: «Идите сами. Я уже видел». И остался снаружи. Когда Вера вышла, она снова хмурилась. (Шокирует, правда?)
Мы сели в машину. Я спросил Веру:
— «Ты фотографировалась в каждом углу этого дворца, одна и с другими. Я стоял в метре от тебя. Ни разу ты не попросила сфотографироваться со мной. Почему?»
Вера остолбенела. Разозлилась. Она даже не смогла выговорить, что хотела.
— «Я не люблю фотографироваться, ты же знаешь!»
— «Нет. Ты фотографируешься везде, где мы бываем. Ты обожаешь селфи. Я знаю это точно.»
— «Почему ты спрашиваешь сейчас? Почему ты не подошел и не сказал, что хочешь фото?»
— «Потому что ты сама никогда не хотела фото со мной. Я стоял рядом, а ты меня даже не заметила. Кто я для тебя? Водитель? Гид? Что?!»
— «Почему сейчас?»
— «А когда мне спрашивать, Вера?»
Ты, с**а.
Я не хочу просить фото. Я хочу, чтобы ты сама захотела сфотографироваться со мной. Какая часть этого тебе непонятна? Просто скажи. Скажи: «Ты мне не нужен». И уезжай обратно.
Ты помнишь, Верочка? Я спрашивал, почему ты не поздравила меня в День святого Валентина или 23 февраля. Хотя наши отношения были натянутыми, я все равно заказал твои любимые профитроли за два дня. Я даже заранее заказал цветы, хотя они опоздали из-за спроса. Твой сын поздравил меня 23-го утром — но от тебя? Ничего.
Когда я спросил об этом, ты побежала к подруге в WhatsApp и сказала: «Этот мужчина вечно ждет от меня подарков и поздравлений. Мне становится страшно».
Я не такой, как ты, Вера. Я не меркантильная с**а. Я не плакал из-за того, что ты меня не поздравила. Эти дни не имели для меня большого значения. Я не ждал от тебя подарков. Я просто надеялся на несколько добрых слов, даже фальшивых. На знак, что ты все еще хочешь этот брак. Что ты все еще хочешь меня.
Но ты была слишком поглощена собой, чтобы это увидеть.
Ты разрушила этот брак еще до того, как он по-настоящему начался, Верочка.
И что хуже? После возвращения в Москву ложь, которую ты рассказывала, манипуляции, которые ты применяла — превратили угасающую ненависть в вечный огонь Олимпа.
Этот огонь не погаснет…
Пока я не увижу тебя за решеткой
