язык Эзопа... или еще откуда... :-)
- Господин маршал, вас беспокоит майор Исследовательского Отдела ОВКС Калашников, - бодро произнес динамик за ухом.
- Кто? Ты?! Что там у тебя? С артефактами разобрался? Если не по существу звонишь, пиши завещание!
- У меня беда, - охотно поделился майор. - Вернее, у нас, - уточнил
он, и от этого уточнения маршалу стало кисло. - Сорок четыре э-э...
- Это же открытый канал! - рявкнул Страшный.
- Да-да, господин маршал, я в курсе... Секретарь передал, что вас в
кабинете нет, а дело срочное, я и... Так вот, сорок четыре... э-э...
помидора, которые вы отправили жене на дачу...
- Их кто-то украл? - попробовал догадаться маршал.
- Ни в коем случае!
- Тогда... Их кто-то раздавил? - предпринял он вторую попытку.
- Нет-нет! Они же большие. Как их раздавишь? Только если специально давить, причем долго, всеми доступными средствами...
- Может, они оказались с гнильцой? - уже без надежды спросил Страшный.
- Не-е... - загадочно протянул майор. - Помидорчики хорошенькие,
один к одному, любо-дорого посмотреть, я бы и сам не прочь, хотя бы
кусочек...
- Короче! - заорал командующий. - Ты, крыса тыловая, толком можешь объяснить, в чем дело?!
- А в том, господин маршал, что помидоров этих в корзинке... ну, их там не сорок четыре, а...
- Сорок три? - вновь предположил Семен Гаврилович и вновь ошибся.
- Не-е! Наоборот...
- Что значит наоборот? А?! Как это, интересно узнать, стало наоборот?! Ты мне дурака не валяй, Калашников!
- Сорок пять, - вкрадчиво произнес майор. Голос его при этом
сорвался - либо от горя, либо от счастья, по телефону понять было
невозможно.
- Как сорок пять?! - Страшный недоверчиво прищурился, хотя
необходимости в этом не было: тот, кому он выражал таким образом
недоверие, находился на расстоянии многих парсеков и мимического намека
все равно не уловил. - Откуда неучтенный помидор?!
- Да не помидор, господин маршал, в том-то и беда... - вздохнул в
динамике Калашников. - Там... там, господин маршал, это... там еще
яблочко лежит. Вот.
- Где?..
- В корзинке, - пояснил абонент. - Которую вы жене на да...
- Какая еще корзинка?!! - взорвался Страшный. - Ты что мне мозги
диссамблируешь, рыба?! Ты что, насекомое, меня в две шеренги строишь?!
Говори по-человечески!!
- Э-э... по-человечески нельзя, господин маршал, канал-то у нас открытый.
- Да, - согласился он, успокаиваясь. - Тогда перезвони мне на флагман, я там буду через полчаса.
- Через полчаса тоже затруднительно... - Майор помялся. - Яблочко
это пока спокойно лежит... да, лежит себе на донышке... Только оно ведь
и куснуть может. Яблочко - оно такое... Очень непонятное яблочко, -
подытожил он.
- Это в каком же смысле - куснуть? Это мы его кусать должны!
- Да кое-кто уж пробовал, - посетовал Калашников.
- И что?.. Что?! Говори, мясо! - занервничал Страшный. - Говори сейчас же!
- Четверо. Отравились насмерть. Так, господин маршал, отравились,
что им и капельницу воткнуть некуда. Фатак... то есть фата... то есть в
фате, - быстро поправился майор, - в фате, значит, одна невеста была...
И с нею еще три свидетеля. Все и отравились...
- Ничего не понимаю. У вас там свадьба, что ли?
- Невеста носила фамилию Дилон, - кротко пояснил абонент.
- Это девичья? - осведомился Страшный, но тут же догадался:
- А, Дилон? Он мертв? Тьфу, мертва... Ну-ка подробней!
- Подробней, господин маршал, совсем неказисто выйдет, - предупредил
Калашников. - Но я попытаюсь... Пошла, значит, наша невеста
прогуляться, - умиротворенно произнес он. - Прогуляться, значит,
помидорчики пощупать, комариков заодно отогнать... У нас же тут
комариков - тьма тьмущая, вы это знаете. Ну вот, значит, шла она себе
шла... Между помидоров пролезть хотела, чтоб весь рой сразу и
прищучить... И с нею три свидетеля, а как же! Идут, фату ей
поддерживают. Ровненько так за ней идут, но чтобы только в форсажный
след не угодить. Вы ведь знаете, какой у нашей невесты форсаж бывает.
Если куда заторопится - сзади лучше не соваться, так тебя обдаст, что
ты уже и не жених, и не невеста, а черт тебя разберет, кто ты... В
лучшем случае, это если кепку на глаза надвинуть успеешь, - тогда,
может, в мальчики-амуры еще сгодишься...
- Амуры?.. - переспросил Страшный.
- Ну да, маленькие такие, румяные и бестолковые... У них еще вместо...
- Не надо мне этих амуров, - прервал его маршал. - Ближе к теме!
- Да уж ближе некуда. Хотела невеста протиснуться между двумя
помидорами... Там, где как раз третьего не хватало... Ну и...
притронулась она к волшебному яблочку...
- Так оно уже и волшебное? - удивился Страшный.
- А то как же! Оно же невидимое. Потому в корзинке и скрывалось.
Корзинка-то уж пять лет нам служит, и за все пять лет никто этого
яблока не приметил. Оно, может быть, печеное или, например...
- Все, все, хватит! - Семен Гаврилович, замученный фруктовыми и
овощными метафорами майора, уже потерял способность соображать. - Скажи
мне по-простому, Калашников, что вы там обнаружили?
- По-простому нельзя, - ответил абонент, как показалось Страшному, с
явным глумлением. - Яблочко, господин маршал... Размеры его пока
неизвестны, но они сравнимы с размерами известных вам помидоров. Ну,
может быть, на четверть или на треть поменьше. Масса... установить ее
не удается, но она где-то того же порядка. Главное - увидеть это яблоко
можно только через старые очки...
- Старые очки... - тупо повторил Семен Гаврилович. Кажется, майор предлагал новый ребус, еще краше прежнего.
- Да, старые. Ста-аренькие такие очочки, господин маршал. Их разве
что наши бабушки носили, да и то в глубоком детстве... Сейчас-то уж ими
не пользуется никто, а так, чтоб совсем без очков разглядеть - вы же
знаете, какая в нашей корзинке темень. Лампочка у нас, конечно,
большая, но яблоко она не освещает почему-то...
- Какая еще лампочка?! - простонал Страшный.
- Та, что днем горит, а ночью гаснет, - дал подсказку Калашников, впрочем, недостаточно определенную.
- Кто ж ее выключает? - озадачился командующий.
- А никто. Вернее, она вообще не выключается, но все помидоры
устроены таким образом, что ночью они поворачиваются к ней хвостиками.
А кроме того, у всех порядочных помидоров смещен угол наклона оси, и
поэтому они то нагреваются, то остывают... - блеснул начальник ИО
своими научными познаниями, правда, Страшный не понял, в какой именно
области.
- Это, наверно, чтобы они дольше хранились... - пробормотал он,
почесывая затылок. - Что же там у вас за лампочка?.. Вроде как "Висит
груша, нельзя скушать"?
- Груша?.. - теперь пришлось озадачиться Калашникову. - Нет,
господин маршал! Здесь скорее так: "Без окон, без дверей, полна горница
людей"!
- Каких еще людей?! - взревел Страшный. - Ты меня убиваешь! Слышишь, ты?! Прекрати немедленно!
- Ну это же так просто! - устыдил его собеседник. - Наше неучтенное
яблоко похоже на огурец. В котором полна... эта самая... людей. То есть
он... то есть оно... оно как бы по своим характеристикам - вроде и
помидорчик... но скорее - все-таки огурчик...
- А увидеть его можно только в старые очочки, - механически добавил Страшный.
- Правильно! - обрадовался майор.
- Пшшел вон... - процедил маршал, прерывая связь.
Он вдруг подумал, что мог бы сделать это и раньше, а еще мог бы за
время разговора сорок четыре раза написать приказ о расстреле
Калашникова и всех его чертовых невест вместе со свидетелями и
нотариусом.
с Прошкин-Шалыгин Наши фиолетовые братья
- Кто? Ты?! Что там у тебя? С артефактами разобрался? Если не по существу звонишь, пиши завещание!
- У меня беда, - охотно поделился майор. - Вернее, у нас, - уточнил
он, и от этого уточнения маршалу стало кисло. - Сорок четыре э-э...
- Это же открытый канал! - рявкнул Страшный.
- Да-да, господин маршал, я в курсе... Секретарь передал, что вас в
кабинете нет, а дело срочное, я и... Так вот, сорок четыре... э-э...
помидора, которые вы отправили жене на дачу...
- Их кто-то украл? - попробовал догадаться маршал.
- Ни в коем случае!
- Тогда... Их кто-то раздавил? - предпринял он вторую попытку.
- Нет-нет! Они же большие. Как их раздавишь? Только если специально давить, причем долго, всеми доступными средствами...
- Может, они оказались с гнильцой? - уже без надежды спросил Страшный.
- Не-е... - загадочно протянул майор. - Помидорчики хорошенькие,
один к одному, любо-дорого посмотреть, я бы и сам не прочь, хотя бы
кусочек...
- Короче! - заорал командующий. - Ты, крыса тыловая, толком можешь объяснить, в чем дело?!
- А в том, господин маршал, что помидоров этих в корзинке... ну, их там не сорок четыре, а...
- Сорок три? - вновь предположил Семен Гаврилович и вновь ошибся.
- Не-е! Наоборот...
- Что значит наоборот? А?! Как это, интересно узнать, стало наоборот?! Ты мне дурака не валяй, Калашников!
- Сорок пять, - вкрадчиво произнес майор. Голос его при этом
сорвался - либо от горя, либо от счастья, по телефону понять было
невозможно.
- Как сорок пять?! - Страшный недоверчиво прищурился, хотя
необходимости в этом не было: тот, кому он выражал таким образом
недоверие, находился на расстоянии многих парсеков и мимического намека
все равно не уловил. - Откуда неучтенный помидор?!
- Да не помидор, господин маршал, в том-то и беда... - вздохнул в
динамике Калашников. - Там... там, господин маршал, это... там еще
яблочко лежит. Вот.
- Где?..
- В корзинке, - пояснил абонент. - Которую вы жене на да...
- Какая еще корзинка?!! - взорвался Страшный. - Ты что мне мозги
диссамблируешь, рыба?! Ты что, насекомое, меня в две шеренги строишь?!
Говори по-человечески!!
- Э-э... по-человечески нельзя, господин маршал, канал-то у нас открытый.
- Да, - согласился он, успокаиваясь. - Тогда перезвони мне на флагман, я там буду через полчаса.
- Через полчаса тоже затруднительно... - Майор помялся. - Яблочко
это пока спокойно лежит... да, лежит себе на донышке... Только оно ведь
и куснуть может. Яблочко - оно такое... Очень непонятное яблочко, -
подытожил он.
- Это в каком же смысле - куснуть? Это мы его кусать должны!
- Да кое-кто уж пробовал, - посетовал Калашников.
- И что?.. Что?! Говори, мясо! - занервничал Страшный. - Говори сейчас же!
- Четверо. Отравились насмерть. Так, господин маршал, отравились,
что им и капельницу воткнуть некуда. Фатак... то есть фата... то есть в
фате, - быстро поправился майор, - в фате, значит, одна невеста была...
И с нею еще три свидетеля. Все и отравились...
- Ничего не понимаю. У вас там свадьба, что ли?
- Невеста носила фамилию Дилон, - кротко пояснил абонент.
- Это девичья? - осведомился Страшный, но тут же догадался:
- А, Дилон? Он мертв? Тьфу, мертва... Ну-ка подробней!
- Подробней, господин маршал, совсем неказисто выйдет, - предупредил
Калашников. - Но я попытаюсь... Пошла, значит, наша невеста
прогуляться, - умиротворенно произнес он. - Прогуляться, значит,
помидорчики пощупать, комариков заодно отогнать... У нас же тут
комариков - тьма тьмущая, вы это знаете. Ну вот, значит, шла она себе
шла... Между помидоров пролезть хотела, чтоб весь рой сразу и
прищучить... И с нею три свидетеля, а как же! Идут, фату ей
поддерживают. Ровненько так за ней идут, но чтобы только в форсажный
след не угодить. Вы ведь знаете, какой у нашей невесты форсаж бывает.
Если куда заторопится - сзади лучше не соваться, так тебя обдаст, что
ты уже и не жених, и не невеста, а черт тебя разберет, кто ты... В
лучшем случае, это если кепку на глаза надвинуть успеешь, - тогда,
может, в мальчики-амуры еще сгодишься...
- Амуры?.. - переспросил Страшный.
- Ну да, маленькие такие, румяные и бестолковые... У них еще вместо...
- Не надо мне этих амуров, - прервал его маршал. - Ближе к теме!
- Да уж ближе некуда. Хотела невеста протиснуться между двумя
помидорами... Там, где как раз третьего не хватало... Ну и...
притронулась она к волшебному яблочку...
- Так оно уже и волшебное? - удивился Страшный.
- А то как же! Оно же невидимое. Потому в корзинке и скрывалось.
Корзинка-то уж пять лет нам служит, и за все пять лет никто этого
яблока не приметил. Оно, может быть, печеное или, например...
- Все, все, хватит! - Семен Гаврилович, замученный фруктовыми и
овощными метафорами майора, уже потерял способность соображать. - Скажи
мне по-простому, Калашников, что вы там обнаружили?
- По-простому нельзя, - ответил абонент, как показалось Страшному, с
явным глумлением. - Яблочко, господин маршал... Размеры его пока
неизвестны, но они сравнимы с размерами известных вам помидоров. Ну,
может быть, на четверть или на треть поменьше. Масса... установить ее
не удается, но она где-то того же порядка. Главное - увидеть это яблоко
можно только через старые очки...
- Старые очки... - тупо повторил Семен Гаврилович. Кажется, майор предлагал новый ребус, еще краше прежнего.
- Да, старые. Ста-аренькие такие очочки, господин маршал. Их разве
что наши бабушки носили, да и то в глубоком детстве... Сейчас-то уж ими
не пользуется никто, а так, чтоб совсем без очков разглядеть - вы же
знаете, какая в нашей корзинке темень. Лампочка у нас, конечно,
большая, но яблоко она не освещает почему-то...
- Какая еще лампочка?! - простонал Страшный.
- Та, что днем горит, а ночью гаснет, - дал подсказку Калашников, впрочем, недостаточно определенную.
- Кто ж ее выключает? - озадачился командующий.
- А никто. Вернее, она вообще не выключается, но все помидоры
устроены таким образом, что ночью они поворачиваются к ней хвостиками.
А кроме того, у всех порядочных помидоров смещен угол наклона оси, и
поэтому они то нагреваются, то остывают... - блеснул начальник ИО
своими научными познаниями, правда, Страшный не понял, в какой именно
области.
- Это, наверно, чтобы они дольше хранились... - пробормотал он,
почесывая затылок. - Что же там у вас за лампочка?.. Вроде как "Висит
груша, нельзя скушать"?
- Груша?.. - теперь пришлось озадачиться Калашникову. - Нет,
господин маршал! Здесь скорее так: "Без окон, без дверей, полна горница
людей"!
- Каких еще людей?! - взревел Страшный. - Ты меня убиваешь! Слышишь, ты?! Прекрати немедленно!
- Ну это же так просто! - устыдил его собеседник. - Наше неучтенное
яблоко похоже на огурец. В котором полна... эта самая... людей. То есть
он... то есть оно... оно как бы по своим характеристикам - вроде и
помидорчик... но скорее - все-таки огурчик...
- А увидеть его можно только в старые очочки, - механически добавил Страшный.
- Правильно! - обрадовался майор.
- Пшшел вон... - процедил маршал, прерывая связь.
Он вдруг подумал, что мог бы сделать это и раньше, а еще мог бы за
время разговора сорок четыре раза написать приказ о расстреле
Калашникова и всех его чертовых невест вместе со свидетелями и
нотариусом.
с Прошкин-Шалыгин Наши фиолетовые братья
