Вспомнилось и подумалось.
Похоже, что в организации защиты нашего отечества многое упущено.
До сих пор мы об этом не беспокоились и занимались своими делами,
однако события последнего времени вызывают нашу озабоченность.
У меня сапожная мастерская на площади перед императорским дворцом. И
едва успеваю я открыть в утренних сумерках мою лавку, как уже вижу, что
проезды всех сходящихся к площади улиц заняты вооруженными людьми. Но
это не наши солдаты, а явно нордические варвары. Каким-то непостижимым
для меня образом они уже проникли в столицу, хотя она ведь очень далеко
от границ. Как бы там ни было, ситуация такова, что они уже здесь, и
складывается впечатление, что с каждым днем их становится всё больше.
В соответствии со своей натурой они лежат под открытым небом, поскольку
к жилым домам испытывают отвращение. Они занимаются заточкой мечей,
заострением стрел, конными упражнениями. Эту тихую, всегда опасливо
содержавшуюся в чистоте площадь они превратили в настоящую конюшню. Мы,
правда, стараемся иногда выбегать из своих домов, чтобы убрать хотя бы
самую вопиющую мерзость, но случается это всё реже, потому что от таких
усилий никакого проку, а кроме того, подвергаешься опасности угодить
под копыта диких лошадей или пострадать от кнутов.
Говорить с варварами невозможно. Нашего языка они не понимают и вряд ли
даже имеют какой-то собственный. Между собой они объясняются примерно
так же, как галки. Эти крики галок слышатся постоянно. Наш образ жизни,
наши порядки им в равной мере непонятны и безразличны. Вследствие этого
они отрицательно относятся и ко всякому языку жестов. У тебя уже
свернута челюсть и руки из суставов выкручены, а они тебя все равно не
понимают и никогда не поймут. Они часто корчат гримасы, при этом
закатывают глаза и брызжут слюной, но этим не хотят что-то сказать или
кого-то испугать, они делают это просто потому, что они так привыкли.
То, что им нужно, они берут. И нельзя сказать, что они применяют силу.
Когда они вваливаются, люди сами отходят в сторону и всё им оставляют.
И из моих запасов они тоже немало стоящего прибрали. Но у меня язык не
поворачивается на это жаловаться, когда я наблюдаю, каково приходится,
к примеру, мяснику. Стоит только ему завести свой товар, как у него уже
всё выхвачено и проглочено варварами. И их лошади тоже жрут мясо; часто
лежит всадник рядом со своей лошадью, и оба рвут мясо с одного куска,
каждый со своей стороны. Мясной торговец боязлив и не решается
прекратить поставки мяса. Но мы это понимаем. Собираем вскладчину
деньги и поддерживаем его. Ведь если варвары не получат мяса, что
придёт им в голову; впрочем, кто знает, что придёт им в голову, даже
если они будут получать мясо ежедневно.
В конце концов мясник подумал, что он может освободить себя хотя бы от
хлопот, связанных с забоем, и он привёл утром живого вола. Больше он не
должен этого делать. Я, наверное, час пролежал пластом на полу в самом
дальнем углу своей мастерской, навалив на себя все мои одежды, коврики
и подушки, чтобы только не слышать рев этого вола, на которого со всех
сторон набросились варвары, выхватывая зубами куски его теплого мяса.
Потом стало тихо, но прошло ещё немало времени, прежде чем я решился
выйти; как пьяницы вокруг бочки вина, лежали они, усталые, вокруг
объедков вола.
И как раз тогда показалось мне, что в одном из окон дворца я увидел
самого императора; вообще-то, он никогда не выходит в эти наружные
покои, а постоянно живет только в центральном внутреннем саду, а
постоянно живет только в центральном саду, но на этот раз он стоял
так, по крайней мере, мне показалось у одного из окон и, опустив
голову, смотрел на происходящее перед его дворцом.
"Что же будет дальше?" спрашиваем все мы друг у друга. "Сколько ещё
мы будем терпеть эти тяготы и мучения? Императорский двор призвал
варваров, но прогнать их уже не может. Ворота дворца постоянно закрыты;
караул, прежде всегда выходивший и уходивший церемониальным маршем,
теперь где-то там, за окнами, забранными решеткой. Спасение отечества
доверено нам, мастеровым и деловым людям, но для решения такой задачи
мы не годимся, да мы ведь никогда и не хвастались, что мы способны на
это. Это недоразумение, и от этого недоразумения мы погибнем".
Франц Кафка, "Листок из прошлого", 1917г.
Не буду проводить параллели и перпендикуляры - вы и сами это сделаете.
Было изменено: 11:14 25/02/2011.
До сих пор мы об этом не беспокоились и занимались своими делами,
однако события последнего времени вызывают нашу озабоченность.
У меня сапожная мастерская на площади перед императорским дворцом. И
едва успеваю я открыть в утренних сумерках мою лавку, как уже вижу, что
проезды всех сходящихся к площади улиц заняты вооруженными людьми. Но
это не наши солдаты, а явно нордические варвары. Каким-то непостижимым
для меня образом они уже проникли в столицу, хотя она ведь очень далеко
от границ. Как бы там ни было, ситуация такова, что они уже здесь, и
складывается впечатление, что с каждым днем их становится всё больше.
В соответствии со своей натурой они лежат под открытым небом, поскольку
к жилым домам испытывают отвращение. Они занимаются заточкой мечей,
заострением стрел, конными упражнениями. Эту тихую, всегда опасливо
содержавшуюся в чистоте площадь они превратили в настоящую конюшню. Мы,
правда, стараемся иногда выбегать из своих домов, чтобы убрать хотя бы
самую вопиющую мерзость, но случается это всё реже, потому что от таких
усилий никакого проку, а кроме того, подвергаешься опасности угодить
под копыта диких лошадей или пострадать от кнутов.
Говорить с варварами невозможно. Нашего языка они не понимают и вряд ли
даже имеют какой-то собственный. Между собой они объясняются примерно
так же, как галки. Эти крики галок слышатся постоянно. Наш образ жизни,
наши порядки им в равной мере непонятны и безразличны. Вследствие этого
они отрицательно относятся и ко всякому языку жестов. У тебя уже
свернута челюсть и руки из суставов выкручены, а они тебя все равно не
понимают и никогда не поймут. Они часто корчат гримасы, при этом
закатывают глаза и брызжут слюной, но этим не хотят что-то сказать или
кого-то испугать, они делают это просто потому, что они так привыкли.
То, что им нужно, они берут. И нельзя сказать, что они применяют силу.
Когда они вваливаются, люди сами отходят в сторону и всё им оставляют.
И из моих запасов они тоже немало стоящего прибрали. Но у меня язык не
поворачивается на это жаловаться, когда я наблюдаю, каково приходится,
к примеру, мяснику. Стоит только ему завести свой товар, как у него уже
всё выхвачено и проглочено варварами. И их лошади тоже жрут мясо; часто
лежит всадник рядом со своей лошадью, и оба рвут мясо с одного куска,
каждый со своей стороны. Мясной торговец боязлив и не решается
прекратить поставки мяса. Но мы это понимаем. Собираем вскладчину
деньги и поддерживаем его. Ведь если варвары не получат мяса, что
придёт им в голову; впрочем, кто знает, что придёт им в голову, даже
если они будут получать мясо ежедневно.
В конце концов мясник подумал, что он может освободить себя хотя бы от
хлопот, связанных с забоем, и он привёл утром живого вола. Больше он не
должен этого делать. Я, наверное, час пролежал пластом на полу в самом
дальнем углу своей мастерской, навалив на себя все мои одежды, коврики
и подушки, чтобы только не слышать рев этого вола, на которого со всех
сторон набросились варвары, выхватывая зубами куски его теплого мяса.
Потом стало тихо, но прошло ещё немало времени, прежде чем я решился
выйти; как пьяницы вокруг бочки вина, лежали они, усталые, вокруг
объедков вола.
И как раз тогда показалось мне, что в одном из окон дворца я увидел
самого императора; вообще-то, он никогда не выходит в эти наружные
покои, а постоянно живет только в центральном внутреннем саду, а
постоянно живет только в центральном саду, но на этот раз он стоял
так, по крайней мере, мне показалось у одного из окон и, опустив
голову, смотрел на происходящее перед его дворцом.
"Что же будет дальше?" спрашиваем все мы друг у друга. "Сколько ещё
мы будем терпеть эти тяготы и мучения? Императорский двор призвал
варваров, но прогнать их уже не может. Ворота дворца постоянно закрыты;
караул, прежде всегда выходивший и уходивший церемониальным маршем,
теперь где-то там, за окнами, забранными решеткой. Спасение отечества
доверено нам, мастеровым и деловым людям, но для решения такой задачи
мы не годимся, да мы ведь никогда и не хвастались, что мы способны на
это. Это недоразумение, и от этого недоразумения мы погибнем".
Франц Кафка, "Листок из прошлого", 1917г.
Не буду проводить параллели и перпендикуляры - вы и сами это сделаете.
Было изменено: 11:14 25/02/2011.
