когда на весёлость не тянет.
Приснившееся
Христос воскрес - а все на карантине.
Москва лежит безвидна и пуста.
И красные бы так не запретили
Собраться в честь воскресшего Христа.
Но вирус оказался хуже красных,
Он новую забаву отыскал -
Заставил жаться в норах безопасных
И бегать за жратвой по пропускам.
Иуда между тем не унывает,
Каифа окормляет свой приход,
Пилат не только руки умывает,
Но даже санитайзером протрет...
"Как предавать - так все по расписанью,
Как распинать - спешит любой кретин,
А праздновать, когда я воскресаю,
Уже не позволяет карантин?"
Да, люди таковы, других не надо,
Такими их запомнил Берешит*.
Уж если отказались от парада,
То Пасхи им никто не разрешит.
И хорошо, что тайное веселье
В пустующей столице разлито:
Все как тогда. Поскольку Воскресенья
Тогда отнюдь не праздновал никто.
Нас обнулили, нас закоротили:
Тогда ведь, как сегодня, день-деньской
Сидели по домам на карантине,
Задавленные страхом и тоской,
И думали спастись от карантина
Не мужеством, а маской на лице,
Молчанием, приемом каротина
И будущего витамина С.
И тоже, кстати, было чувство кары,
Настигнутой возмездием страны,
И римляне (как ныне санитары)
Внушали нам сознание вины.
Одни впадали в злобу и занудство,
Других томил неотданный кредит -
И Бог, казалось, нет, не отвернулся:
Напротив, повернулся и глядит.
"Христос Воскрес!" - не праздник, а свобода,
Крушенье гетто, обрушенье стен.
Иные не заметят перехода,
Но и Христос вернулся не ко всем.
И эту весть приносит Магдалина,
Отверженное всеми существо.
Она не убоится карантина.
Чего бояться падшим? Ничего.
Теологическое
Все-таки год поучительный выдался.
Первый за много бессмысленных лет.
Надо о чем-то писать, кроме вируса,
Но ничего, кроме вируса, нет.
Вирус, явившийся волею случая
И обещающий миру финал, -
Вещь чрезвычайно такая вонючая:
Только явился - и все провонял.
Мало ли всякого русские вынесли!
Войны, раздоры, террор, воровство...
Кажется, стыдно и думать о вирусе -
Но обнулились как раз до него.
Русь чрезвычайно богата, по сути, но -
Чем вдохновится сегодня поэт?
Надо о чем-то писать, кроме Путина,
Но ничего, кроме Путина, нет.
Эту систему, всевластие празднуя,
Выстроил мелкий один альгвазил*...
Вещь оказалась ужасно заразная:
Этим масштабом он всех заразил.
Многим Россия бывала опутана -
Были эпохи тюрьмы и сумы,
Стыдно, казалось, и думать про Путина,
А оказалось, что он - это мы.
Всякое было - холера и оспа, да...
Тиф, и чахотка, и кашель, и бред...
Надо б спросить, если вдуматься, с Господа:
Ведь ничего, кроме Господа, нет?
Он ли, Россию заботою балуя,
Вдруг отвернулся - и на тебе, пшик?
Он ли наслал это страшное, малое,
Что уравняло с собою больших?
Он ли задумал и волка, и аспида,
Хама и гопника, лепру и СПИД?
Думали, нет ничего, кроме Господа.
А оказалось - соперник не спит.
