Именно поэтому главной целью выступает стабильность, а, проще говоря - консервация; развитие изымается из списка приоритетов; традиционные ценности доминируют над инновационными интересами.
Сегодня, несомненно, подобный тренд можно констатировать не только в России, но именно в нашей стране он стал доминирующим при соблюдении практически всех легитимных норм и ограничений; именно тут закручивание гаек искусно чередовалось с их ослаблением; именно в этом случае авторитарная власть смогла легитимно укорениться в демобилизованном, открытом и информационно богатом обществе.
Сегодня мир боится, а порой и ненавидит именно эту политическую систему, ошибочно отождествляя ее с Россией. Западные демократии стремятся сдерживать не Россию, которой как стране нет и не должно быть дела ни до Венесуэлы, ни до Мозамбика, ни до полусумасшедших европейских ультрас, - они намерены сдерживать путинизм как идеологию реванша против современного либерального порядка, как средство утверждения практики беззакония и клептократии.
Путинизм, если его существование как идеологии признали, наконец, сами его создатели, - не обязательно имманентное России явление, от преодоления которого в будущем российский народ потеряет не больше, чем немецкий - от денацификации, а советский - от падения коммунизма. Хотя бы потому, что в этом будущем никакой русофобии - ни реальной, ни даже воображаемой - в мире практически не останется...
(с)
